Закон бумеранга

Уже когда мы ехали наверх в лифте, я поинтересовался у Ники:

— У тебя есть к кому обратиться за помощью, если твой поклонник опять борзеть начнёт? Режиссёр, друзья-актёры, однокурсники…

— Спасибо, Саш, — быстро ответила Ника, но глаза её забегали. Врёт, видимо. — Не переживай, найду.

Да уж, найдёт она… Другого такого же, скорее всего. Который будет её защищать взамен на секс. Кому сейчас нужны чужие проблемы?

— Ладно, — сдался я в конце концов и вытащил из кармана мобилу. — Давай мне свой номер, сейчас я прозвонюсь — занесёшь в память. Если что, напишешь или позвонишь, ладно? Не стесняйся.

Ника так обрадовалась — просто нечто. Глаза засветились и заслезились, на губах расцвела улыбка. Я даже забоялся, что сейчас обниматься полезет, но, нет, пронесло — просто молча забила в свой телефон мой номер и ещё раз искренне поблагодарила:

— Спасибо тебе огромное!

Без поцелуя в щёку, правда, не обошлось. Но он был быстрый, без попыток прижаться ко мне всеми конечностями и выпуклостями.

Поэтому я не возражал.

97

Сашка

После возвращения в своё нынешнее место обитания я позвонил старшей дочке — узнал подробности её лагерного существования. Пока Вика была в восторге, только призналась, что начинает скучать. Я пошутил, что рановато — всего-то третий день пошёл, фигня, а она уже к мамочке хочет? На что получил неожиданный ответ:

— Я не к маме больше хочу, а к тебе.

Аж поперхнулся от неожиданности. Я-то шутил, а вот Вика, кажется, говорила серьёзно.

— Странная какая-то она в последнее время. Мутная. С мамой стало сложно общаться, пап. Я надеюсь, что это временно…

Я постарался быстро сменить тему, но зарубку в уме сделал.

Независимо от того, беременна ли Марина на самом деле и от кого, ей всё-таки надо подобрать хорошего психолога. Вадим как-то обмолвился, что его бывшая жена вроде бы стала ходить и ей помогло, — надо взять контакты. Марина, конечно, будет сопротивляться, но если уж и Вика начала тревожиться за маму — значит, необходимо это поскорее исправлять. Детей наши размолвки касаться не должны.

Следующий день промелькнул стрелой — мы с отцом и Славкой весь день мотались по переговорам, потом ездили на почти достроенный объект. В перерывах переписывался с Викой и разговаривал с Дашкой, которая каждый наш диалог начинала с вопроса: «Папа, а када ты плиедис?» Я клятвенно пообещал, что в субботу. В пятницу не мог — традиционной Третьей с друзьями ждал как манны небесной. Пусть мужики что-нибудь расскажут про себя, а я послушаю. Надо как-то вынырнуть из собственных проблем, пусть даже и в чужие.

А поздно вечером, когда я собирался пойти в душ, а затем лечь спать, вдруг завибрировал телефон. Смотреть, что там, не хотелось, потому что уже хотелось спать, но я подумал — вдруг у Вики проблемы? И заглянул в мессенджер.

Проблемы были, но не у дочери, а у Ники, о которой я за весь день ни разу и не вспомнил. Удивительный какой-то эффект — я помню о ней, только когда вижу, а когда её нет в поле моего зрения, не помню. Может, это ко мне так старость подкрадывается? Или я просто разучился думать о других женщинах, кроме Марины?

«Саш, прости, что поздно, — писала Ника. — Но я не знаю, что делать… Я сегодня задержалась на работе, приехала — а он возле подъезда торчит. Увидел меня, за руку схватил, но я убежала. Спряталась, сижу тут в кустах… Боюсь идти домой».

Очень хотелось ответить: «Позвони в полицию». Но мне почему-то казалось, что в органы Ника обращаться не станет. Так и будет сидеть в своих кустах до самого рассвета.

«Сейчас приеду, — ответил я и вздохнул. Сашка, блин, «рыцарь печального образа»! Вломи этому хую непонимающему по самое не балуй и перестань уже заниматься благотворительностью по отношению к молодым девчонкам! — Кидай своё местоположение».

Через пару секунд мне в мессенджер прилетел скрин из карт с галочкой. Судя по всему, Ника находилась в трёх домах от своего. Ехать туда по пустой дороге минут двадцать.

Надеюсь, за час обернусь.

«Еду», — ещё раз написал я и пошёл одеваться.

98

Сашка

Домчал я быстрее, чем рассчитывал, и даже не превышая скорость. Повезло.

Нашёл нужные кусты, припарковался рядом с ними, вышел из машины и, оглядываясь, сказал негромко:

— Ника, ты тут?

Вечер был тёплый — значит, она хотя бы не замёрзла, пока меня ждала. На улице уже стемнело, мягким жёлтым светом горели фонари, в небе светилась ярко-белая луна и мерцали маленькие точки звёзд — романтика, короче говоря. В такую погоду только с любимой девушкой и гулять.

А я тут… спасаю совсем даже не любимую.

— Здесь, — прошелестело в кустах, а затем оттуда выбралась взъерошенная и перепуганная Ника с глазами на мокром месте. Я тут же устыдился своих мыслей — девчонка так испугалась, а я мечтаю поскорее домой удрать. Тоже мне, герой.