Закон десанта – смерть врагам!

— А как же, — с почтением вымолвил Вадим, незаметно подув в правый ус (вроде держится). С тем же успехом незнакомец мог продемонстрировать корочки Госдепа США или, скажем, почившей в бозе румынской «Секуритате». Никогда он не видел у работников Федеральной службы синих корочек. Впрочем, подлинного ведомства в предъявленном документе он не разглядел — бросалась в глаза лишь фамилия, прописанная разборчиво и жирно. ШАХТАРЬ.

— А чего хотел-то? — боязливо пробормотал Вадим. — Выпить, закусить? Или по делам служебным заглянул?

— Поживу у тебя, — безапелляционно заявил Шахтарь, оттирая Вадима от окна и просовывая нос сквозь решетку. Завершив обзор, попытался обустроиться. Утвердив под задницу пивной ящик, повертелся, но удобства не испытал. Повозившись, Шахтарь взгромоздился на прочно сбитый ящик в углу.

— Задание, гражданин. Родина тебе доверяет, слушай внимательно. Высунь морду наружу и радиво бди. Как появится белая «четверка», живо сообщай. Проворонишь — загремишь на Колыму со всеми конфискациями, — итоговая фраза, очевидно, служила шуткой — гражданин с корочками скупо хохотнул, но глаза его при этом оставались серьезными, то есть безобразно водянистыми. Последние сомнения в том, для чего здесь появился человек с удостоверением, отпали автоматически.

— Вот так пьеса, — восхитился Вадим, — преступника опасного ловишь? А то ведь в наших краях мужиков с такими вот ксивами, как у тебя, товарищ, поискать надо. У нас-то, в основном, рыбнадзор да лесники…

— Не твоя забота, торгаш, — оборвал Шахтарь, доставая импортные сигареты. — Твоя забота — сидеть и бдить. Приступай.

Пару минут сохранялось натянутое молчание. Вадим посматривал в окно, изредка косился на пускающего дым колечками «товарища». Шахтарь затушил об пол сигарету, пинком послал ее под коробки и зябко поежился. Тропической жары в киоске не было.

На вокзале продолжала царить суета. Прибыл проходящий поезд. Пассажиры, следовавшие до Славянки, покидали перрон. За четыре минуты Вадим успел продать пол-ящика пива, блок сигарет и окоченевшую шоколадку. Положение создавалось сложное. До прибытия Борьки оставались считанные минуты.

— Водка есть? — хмуро поинтересовался Шахтарь.

— Не-а, — по-простецки отозвался Вадим, — солнышко зашло, водка кончилась. Шучу, командир, нет у нас в продаже водки, правила не позволяют. Водка в гастрономе. Ты пивка хлебни, полегчает.

— Сам хлебай свою мочу, — неласково бросил Шахтарь.

— Слышь, мужик, а Антонина где? — сипловато поинтересовался через решетку низкорослый абориген.

— Заболела Антонина, — осторожно заявил Вадим, перехватив удивленный взгляд Шахтаря, — мы за нее.

— А беленькой нет? — подумав, вопросил абориген.

— Да я вам что, золотая рыбка? — возмутился Вадим. — Одному подавай беленькую, другому подавай беленькую… Нет у меня беленькой, неужели не понятно? Зайди — проверь.

— Ну, извини, — разочарованно протянул мужик. — Давай тогда красенькую — попроще.

Покупатели схлынули. Возвращались бабушки-перронщицы — кто с товаром, кто с деньгами. Вадим украдкой покосился на часы. До прибытия Борьки, в пунктуальности которого он почти не сомневался, оставалась минута.

— Послушай-ка, товарищ, — решился Вадим (не хотелось ему подводить под монастырь доверчивую Антонину). — А ты здесь чего, это, без подмоги работаешь? Отважный тип, погляжу. А вдруг преступник вооружен? А вдруг их двое? Или трое, не приведи господь? Слушай, а если я тебе помощь посильную окажу, меня начальство твое отблагодарит, как ты думаешь? Премию какую-нибудь выпишет или грамоту почетную?.. Ты не смотри, что я тут деревня деревней перед тобой сижу, — я в армии на рукопашке знаешь, как поднаторел?

Исходя из задумчивости, одолевшей соглядатая, крупные силы к привокзальной площади стянуты не были. Вообще никого не было — одинокий, как перст, один на всю площадь. Вряд ли вернут автомобиль коварные похитители — не могут организаторы враждебной партии верить в это всерьез. Но проверить сигнал обязаны. На то и посланы. А для проверки достаточно одного человека. Не с пустыми, разумеется, руками.

Уснувшая интуиция, похоже, пробуждалась. План работал, и это не могло не внушать оптимизма. Стоило форсировать события.

Белая «четверка» выехала из прилегающего к площади переулка точно по «расписанию». В каких кулуарах отсиживался Борька, Вадима не волновало — в способностях напарника он не сомневался. Угловатая каракатица проплыла в свете фонаря. Обогнула «Волгу», в которую проворный малый втаскивал непроданную картошку, плавно вошла в зону мрака и как бы растворилась.

— Машина? — встрепенулся соглядатай.

— Машина, — согласился Вадим. Не скажешь, что трактор.

— Белая? — продавленный Шахтарем ящик сердито скрипнул, «чекист» засопел над ухом, отпихнул Вадима: — Дьявол, не видно ни хрена… Где он?

— Да расслабься, товарищ, — небрежно бросил Вадим, — «Москвич 412-й, темный, мимо проехал.

Не успел Шахтарь, от души чертыхнувшись, вернуться на место, как в решетку задолбились.

— Хозяин дома? Гармонь готова? — донесся смешливый Борькин тенорок. — Крепенькой не богат, шеф? Двойной тариф.