Закон Девяток

"Деревья и камни" - эти слова звучали для Алекса, как песня. Он любил такие места. К тому же, это был его излюбленный мотив для рисования.

- Мой тебе совет - продай землю, - настаивал Бен. - К чему тебе Гора-Крепость?

- Какая Крепость?

Гора-Крепость. Гора, что находится прямо в центре в тоих владений.

- А почему она так называется?

Бен отвернулся и некоторое время провозился со своим экстрактором, спаивая что-то по одному ему ведомой схеме.

- Люди говорят, что она похожа на крепость. Хотя сам я никакого сходства никогда не замечал.

Алекс улыбнулся:

- Не думаю, что Индийская Скала сильно смахивает на Индию.

- Ну вот видишь. То же самое. Люди видят то, что хотят видеть, как мне кажется.

Бен больше не поворачивался, только передал бумаги через плечо. - Разберись с завещанием, потом продай земли и покончи с этим всем, мой тебе совет.

Алекс медленно двинулся к лестнице, обдумывая эти новости. Он остановился и оглянулся на деда.

Мрачный взгляд изменил лицо Бена:

- Это одна из тез вещей, о которых я говорил тебе раньше, Алекс. Одна из тех, что не имеет никакого смысла.

Алекс удивился тому, что был удостоен такого запрещающего взгляда второй раз за день.

- Спасибо за совет, Бен.

Бен отвернулся к своей работе:

- Не благодари меня за совет, который услышал. Пока не воспользуешься им, это всего лишь слова.

Адекс кивнул:

- Я собираюсь проведать мою маму.

- Передавай привет, - бросил Бен, не оборачиваясь.

Его дед редко навещал свою невестку. Он ненавидел место, где она пребывала. Алекс тоже его терпеть не мог, но его мать находилась там, и, если он хотел видеть ее, у него не было выбора.

Алекс уставился на конверт в своих руках. Казалось бы, что этот неожиданный подарок должен был сделать его счастливым, но нет. Он только напомнил ему о погибшем отце и матери, потерявшейся в другом мире.

Теперь же неизвестная связь между ним и прошлым нашла его.

Алекс пробежался пальцами по возрастной шкале, сделанной его отцом. Выцветшая карандашная линия пробегала под именем. Вверху, там, где карандашный росчерк почти исчез, было написано имя его матери. Написано, а затем зачеркнуто темной, злой чертой, черными чернилами.

Над этим почерком его деда было выведено: Александр Рал.

Когда Алекс спустился по лестнице, ему показалось, что он увидел кого-то боковым зрением.

Оглянувшись, он увидел собственный взгляд из зеркала.

Он замер на секунду. Затем у него зазвонил телефон. Когда он взял трубку, он услышал только странные, неправильные, гортанные звуки, похожие на шепот откуда-то с той стороны вселенной. Он поглядел на дисплей. Там значилось: "Вне зоны доступа".

Без сомнений, неправильный номер. Он захлопнул "раскладушку" и положил телефон обратно в карман.

- Александр! - Бен звал его.

Алекс оглянулся, поджидая.

- Неприятности найдут тебя.

Алекс улыбнулся знакомой дедовой мантре. Это было, по сути, отеческой любовью и тревогой, представленной как призыв к бдительности. Эта знакомая фраза заставила его чувствовать себя лучше, быть более решительным.

"Спасибо, Бен. Я поговорю с тобой позже."

Алекс взял пейзаж, который забрал из галереи, и направился к лестнице.

Алексу повезло - его "Чероки" завелся с первого раза.

После долгого путешествия к старой части города Орден, штат Небраска, Алекс остановил машину в конце переулка, шедшего под уклон. Так, если его джип сам не заведется, Алекс позволит ему немного скатиться вниз, чтобы мотор снова ожил.

В этой старинной части города не было другого места, чтобы поставить машину, кроме усаженных деревьями обочин. Окружение больницы, и парковка была только частью его, давно уже устарело, а сама лечебница стала частной и получила называние Матери Роз. Государство платило за пациентов, таких, как мать Алекса, помещенных сюда по приказу суда.

По началу Бен пытался взять мать Алекса на свое попечение. В то время Алекс был слишком мал, чтоб понимать все это. Когда попытки Бена ни к чему не привели, он в конце концов сдался. Годы спустя Алекс попробовал добиться того же самого, но и у него ничего не вышло.

Доктор Хоффман, глава психиатрического отделения, уверял Алекса, что его мать нуждается в квалифицированном медицинском уходе. Кроме того, он сказал, что они не имеют законного права возлагать на него ответственность по уходу за лицом, которое, по их профессиональному мнению, все еще может проявить склонность к насилию. И тогда его дед, положив руку Алексу на плечо, посоветовал ему примириться с тем фактом, что его мать скорее всего умрет там, в отличие от тех, кто приходит в Матерь Роз для того, чтобы получить квалифицированную помощь и поправиться. Для Алекса это прозвучало как смертный приговор.

Старые деревья на улицах этой части города, да и вокруг лечебницы "Матерь Роз" заставляли это место казаться менее угрюмым, чем оно было. Алекс понимал, что этот отдаленный холм, на котором он устроился, - всего лишь удобное оправдание, чтобы задержаться на пути к зданию, где заключена его мать. Всегда, когда он входил в это строение, его внутренности как будто завязывались в узел.