Закон дороги (СИ)

— Вот так и развенчиваются древние мифы, — разочарованно скривила губы Дингра, — знаменитые демоны глубин, ревущие Рудры, о которых упоминают далеко не только ваши легенды, оказались почти животными. Хотя… В этом есть свое преимущество, и немалое. Если их выманить на поверхность и привезти под стены Города, долго ли он устоит?

Иро не смог скрыть восхищения:

— Госпожа моя мыслит лучше всех стратегов современности! И ведь никакой магии не будет применено, чтобы рухнули городские стены! И Великие Весы останутся в прежнем положении, а может, мы получим еще большее преимущество, ведь горожане вряд ли смогут противопоставить нам что-то кроме магии.

— А потом нам уже ничто не сможет помешать. Как только мы войдем в Город, Властелин пришлет на помощь своих детей.

— Но как мы сумеем заставить Рудр подняться на поверхность? — засомневался несхит.

— Раз мы слышим их мысли, значит можем заставить услышать наши. Я кое-чем владею, не забывай об этом, — усмехнулась жрица. — Я покажу им замечательную приманку: горы теплого человеческого мяса, что находятся за белыми стенами.

— А они не начнут свою трапезу прямо с нас или с наших жрецов там, за Полночными Вратами?

— Любой, помеченный Тьмой станет для Рудры запретным, разве не так? Иначе — немедленная смерть, — женщина мрачно улыбнулась, открыла висящую на шее маленькую коробочку и достала оттуда плоский, черный с зелеными искрами камень, — А сила вот этой реликвии поможет мне их в этом убедить.

— А выход?! Мы найдем выход?

— Полагаю, они сами его нам покажут, Иро.

Как хорошо, что не надо идти дальше! Несхит только кивнул в ответ и вздохнул с облегчением. Госпожа больше не хотела искать коконы Неспящих, чтобы вытащить их из полудремы и забвения. Он радовался скорому возвращению, как ребенок. Чутьем потомственного жреца маленький воин ощущал: его боги и без того близки к пробуждению. И это его пугало.

Они осторожно спустились вниз по предусмотрительно припасенной Иро веревке, уже нисколько не опасаясь ревунов. Даже единственный бодрствующий Рудра, видать, совершенно обессилел от собственного крика. Дингра нашла более-менее ровную площадку, встала, сложив руки как для молитвы и зажав между ладонями артефакт, и негромко запела низким гортанным голосом. От этого напева, в котором чередовалось всего несколько фраз, несхита била крупная дрожь. Он, конечно, оставался последним адептом древних богов, более того — богов темных, но его Тьма была чаще всего пассивна, а временами милостива и даже спасительна. То, что ему пришлось узнать и испытать на себе, вступив под знамена А’Деула, в корне отличалось от постулатов его веры. Тысячелетиями поклоняясь древнейшим сущностям, маленький народ превратил свою религию в точно сбалансированное учение с особой философией. Несхиты считали себя детьми Тьмы Изначальной, праматери всех сущих Сил, а потому не то, чтобы не признавали Царя Бездны, но считали его вторичным, а следовательно — неопасным. Теперь Иро понимал, что они недооценили возможность А’Деула копить силы, его всепоглощающее стремление получить власть над всем Сотворенным. Для Иро ритуалы и методы воздействия Дингры были противоестественно жестоки. Безусловно, он знал, на что шел, заключая с ней договор, и даже иногда восхищался изворотливым умом и прозорливостью своей хозяйки, но временами отвращение к происходящему едва не заставляло его бросить все и вернуться домой. Останавливало маленького воина только одно: в случае победы новых соратников (с каждым днем она казалась ему все более вероятной, а теперь и подавно), Дингра уничтожила бы не только самого Иро, как дезертира, но и весь его народ без остатка. Он видел, как Верховная поступила с правителем одного государства на Материке, и этот печальный пример убеждал куда лучше любых слов.

Разбудить удалось лишь троих Рудр, один из которых был едва жив. Прочие пребывали в спячке, мало чем отличавшейся от смерти, и расшевелить их могла бы, разве что, гора свежего мяса. Тот ревун, что был наиболее силен, тяжко вздыхая, пополз куда-то в сторону, ведя за собой остальных. Вскоре и люди, и подземные чудовища вступили под низкие своды странного извилистого коридора, стены которого были частью изо льда, частью из плотно слежавшегося песка. Каким образом этот коридор пронизывал толщу камня так, что путь сократился втрое, несхит так и не понял. Довольно быстро они очутились у внешней границы первого охранного пояса.