Закон джунглей. Книга 14

В скульптуру входило два чудовищных потока энергии, продолжая трансформировать ошеломительное творение. Тела уплотнялись, светились, становились ещё больше, грозясь поглотить собой вообще всю нашу гармонию. Останься сейчас те плотины, что пугали меня на заре нашего возвышения, их бы просто раздавило новой силой. У богов не может быть ограничений в развитии. Потому что они идеальны.

Момент, когда статуи обрели жизнь, я упустил. Просто осознал, что фигура в форме Вилеи начала ощущаться живой. Точно также, как это происходило с бронзовым богом. Статуя не дышала, у неё не билось сердце, но вливающиеся потоки силы сотворили какое-то чудо, оживив статую. Точнее, только половину статуи — на меня высвободившейся из бронзового бога силы не хватило. Причём не хватило, как мне казалось, сущей малости. Казалось, потяни её из Первородной Души, как всё встанет на свои места, однако стоило так сделать, как меня едва не скрутило от отвращения. Сила, что шла от кристалла, была… грязной? Неправильной. Запятнанной. Я мог пропустить через себя всю силу Первородной Души, но оседало на мне от силы десятая её часть. Всё остальное уходило обратно, в кристалл. Причём этот процесс очистки был таким омерзительным, что всего через двадцать минут мне пришлось его оборвать, чтобы не сойти с ума от отвращения. Казалось, что мне приходится ковыряться в чьём-то трупе, выискивая куски ещё не разложившегося мяса.

Когда я открыл глаза, первое, что увидел — золотые глаза моего любимого демона. Вилея вернулась в свою естественную форму, но на текущем этапе нашего возвышения отличие между демонами и людьми заключилось только в глазах. Карие у меня, золотистые с вертикальным зрачком у неё. Ни запаха, ни других отличительных признаков. Духовное зрение запустилось не с первой попытки. Сложилось ощущение, что пыль сопряжения прибила мою способность и той приходилось выкарабкиваться из недр тьмы. Не желая разрушать очарование момента, ибо за последнее время мне так мало доводилось обниматься с Вилеей, я оценил последствия своего превращения. Туша повелителя глубин, что раньше занимала две трети комнаты, скукожилась и ссохлась, став едва ли больше меня. Отступник-библиотекарь лежал неподалёку от нас. Он уже не хрипел, дышал ровно и, как по мне, давно пришёл в сознание, разбираясь с тем, что я для него сделал. Стены помещения, где я проводил очередную героическую битву, выдержали — Первородная Душа всё же их закалила, так что бушующая здесь энергия ничего с ними сделать не смогла. Зато дальше… У меня даже дыхание остановилось, когда я понял, что наше помещение располагается в огромном озере из чёрной пыли. От Бристона ничего не осталось — город только что был уничтожен. Дома, дворцы, библиотека, городской портал (хотя нет — этот уцелел, но утонул), часть внешних стен, устройство, что формировала защитную формацию вокруг города — всего этого больше не существовало! Как не существовало и живых существ — внутри городских стен не было ни одного живого. Впрочем, за пределами тоже особо никого не было — ближайший даос обнаружился в нескольких километрах. Я даже сглотнул, но вовремя заметил, что моя семья всё ещё находилась в пространственной аномалии. Живая и, вроде как, здоровая. Боясь пошевелиться, словно это может кому-то навредить, я спросил:

— Народ, а что произошло в городе? Вы где?

— О, очнулся-таки наш предводитель! — Дарна решила выступить первой. — Знаешь, Зандр, ты в очередной раз мне должен!

— Неприятно признавать, но Дарна права, — поддакнул Герлон, что явилось для меня полной неожиданностью. — Если бы не она, у нас могли возникнуть проблемы.

— Проблемы? Да вы бы все сдохли! Так что давайте, хвалите меня!