Закон Единорога

– Ну вот мы и на месте, – прокряхтел я и, с трудом двигая затекшими ногами, начал спускаться по заботливо подставленной лапе моего любезного кума. Спрыгнув на землю, я решительно направился к входу в главную башню. Замок сейчас живо напоминал музей восковых фигур: изваяния стражников, застывших в самых разнообразных позах, с одинаково открытыми ртами, и таких же бледных, как воск.

– Эй, ребята, никто не подскажет, где тут найти императора? – я в нерешительности остановился и обвел взглядом эту восхитительную декорацию нашей встречи. Молчание было мне ответом…

– Ну ладно, – пожал плечами я. – Сам найду… Беспрепятственно миновав стражей у двери, не сводивших восторженно – испуганных глаз с огромного дракона, я начал взбираться по крутой лестнице. На верхней площадке я наткнулся на старого дворецкого Лейтонбурга. Если я верно тюмнил его имя, он звался Якоб.

– Добрый день, – коротко кивнул я, – его величество там?

Дворецкий, изрядно побледневший, но ничуть не забывший о своих должностных обязанностях, поприветствовал меня учтивым поклоном и прошептал срывающимся голосом:

– Мне поручено принять оружие у вас и вашего сопровождения…

Я глянул ему прямо в глаза, кладя руку на рукоять Катгабайла, и четко произнес:

– Я свой меч вам не отдам. А насчет сопровождения… Сходите во двор, может, он отдаст!

Старый Якоб отвел взгляд и сухо поджал губы. Я молча миновал верного служаку и, распахнув дверь, ввалился в императорские покои.

Его величество император Священной Римской и Византийской империй Отгон II Гогенштауфен сидел спиной к камину, зябко кутаясь в роскошную мантию, подбитую русскими соболями, холодно глядя на меня своими свинцовыми глазами. По бокам от него застыли в напряженных позах два рыцаря с обнаженными мечами, готовые по первому же знаку ринуться на меня. Некоторое время мы с императором молча разглядывали друг друга…

«А он здорово сдал за последний год», – мелькнула у меня мысль. Лейтонбург действительно выглядел не лучшим образом: обрюзгшее лицо, мешки под глазами, высохшие руки, сутулая спина… И глаза… Они и раньше не отличались особой теплотой, но сейчас… Сейчас во взгляде Отгона был только лед. Грязный мартовский лед. Комната была жарко натоплена, и тем не менее император не переставал ежиться от холода. «Трудно согреть стылую душу и рыбью кровь», – невольно подумалось мне.

– Итак?.. – неприязненно начал он, смерив меня ненавидящим взглядом. – Вы, видимо, полагаете, что я должен считать себя вашим пленником?

Я обвел глазами залу Кроме той двери, через которую вломился я, в нее вело еще три.. Мне почему-то не приходило в голову сомневаться, что за каждой из них ждет приказа отряд телохранителей.

– Ну что вы, ни в коем случае – галантно поклонился я. – Я просто принял некоторые меры по обеспечению личной безопасности.

Император поморщился.

– Бросьте паясничать! Мне надоели ваши бесконечные шуточки при ведении серьезных дел Граф Брайбернау сообщил мне, – холодно продолжал он, – что вы вновь строите козни против империи. Я согла сился на эту встречу, чтобы либо договориться, либо покончить с вами Что вы собираетесь мне сказать?

– Ваше величество, поверьте, у меня и мыслях не было причинять вред вашей империи. Но Оттон резко прервал меня.

– Вы сами не представляете, на какое дело замахнулись. Уйдите с моей дороги! Я объединил под своей рукой пол-Европы, и мне осталось совсем немного, чтобы прибавить вторую половину! Я создал нерушимый мост между империей и Левантом!, через который христианское рыцарство может железным потоком низринуться на сарацин, освободить Гроб Господень и уничтожить этих неверных, всех до единого! Что можете вы, беспутный человек, искатель при ключений, противопоставить моей железной воле? – не меняя тона, угрожающе произнес он.

«Эк его, бедного, несет! – с каким-то непонятным мне самому сочувствием подумал я. – Да по классификации Оберона он законченный демон, и ничто уже не поможет ему вновь стать человеком… А жаль Толковый был мужик»

– Я думаю, что граф Брайбернау подробно написал вам, что именно я могу противопоставить вашей железной воле, – спокойно отозвался я.

– Чушь! Мой брат мертв, – брезгливо сказал император.

– Отнюдь. Это не чушь. Лозанна уже открыла ворота самозванцу, пользуясь тем, что резиденция императора не была оборудована телефоном, вовсю блефовал я-За Лозанной последовал еще ряд городов Арелат – великолепное место для начала всеобщего восстания! – завершил я.

– Я утоплю его в крови, – равнодушно ответил Отгон, не спуская с меня своего леденящего взгляда.

– Несомненно. И тем еще больше ослабите себя А в это время англо-французская империя наберет силу Вы думаете, королева Элеонора зря отозвала с переговоров в Лионе графа Талейрана? – небрежно бросил я, наслаждаясь полученным эффектом. Император, ничуть не изменившись в лице, медленно хлопнул в ладоши.

– Якоб! – позвал он – Вели подать сюда обед! Появившийся дворецкий чопорно поклонился и вышел.

– Я вижу, что нам все-таки придется поговорить, – добавил Лейтонбург – Надеюсь, господин Вальдар, вы не откажетесь отобедать со мной.