Закон есть закон (сборник)

Тягуче ползло по горам, ущельям и расщелинам время. Слева лежало отодвинутое автоматом тело. Чье оно?

Он так и не узнал его.

Скоро должны были прийти те, кто ставил мину. Стал готовиться к встрече. Выложил из камней небольшой бугорок справа перед собой. Сумел снять ранец. Достал оттуда запасные магазины, гранаты, положил рядом финку.

Устал, облокотился спиной, на гранитную стенку. Почувствовал ее прохладу и от этого ощутил каждую царапину на своем измученном теле. Закружилась голова, стало не хватать воздуха, и он опять провалился за черту сознания.

Очнулся от гортанных криков.

Приподняв тяжелую голову, увидел, как те, кого он ждал, пинками поднимали кого-то из его мертвых товарищей. И тот вдруг ожил, встал на колени и тут же упал.

Значит, не казалось ему, значит, действительно кто-то из его товарищей был жив. Кто?

Но тут же голова, секунду назад живая, откатилась от тела и с длинным, вывалившимся языком и огромными кровавыми кляксами вместо глаз была брошена в брезентовый мешок.

Теперь шли к нему, но его еще не видели.

Шли к тому, кто лежал, прикрывая его слева. И он, припав к земле, заматерился беззвучно в бога и в душу, бессмысленно и зло. Не стал ждать, открыл огонь.

Был бой.

Потом – последняя граната и последние пули в рожке автомата.

Тогда он вставил дуло автомата себе в рот и нажал на спуск, но удар, нанесённый откуда-то снизу по автомату, выбил зубы и, разорвав ему рот почти до самого уха, увел пули куда-то в небо.

Боль, мрак.

В последних судорогах изуродованной рукой нашел финку и со сладостным всхлипом вогнал ее в навалившееся на него тело, а уже потом, уперев ее ручкой в щебень, навалился на нее своим собственным изорванным сердцем.

И все.

Сознание покинуло его.

Какому богу молиться за то, что он так и не пришел в себя, что душа была слепа и глуха, когда его били десятки рук и ног, когда этот кровавый обрубок, торчащий из земли, полосовали ножами, срезали уши, нос, отрубили руки, а затем, подрезав кожу на животе, вывернули ее вверх и завязали над головой жилами, вытянутыми из его же рук. Тело еще несколько раз конвульсивно вздрогнуло и наконец успокоилось. Навсегда.

Солнце поднялось высоко и медленно опустилось. Жизнь замирала. Лишь комары и мухи плотной тучей облепили огромный кровавый цветок, вдруг выросший на этих чужих скалах.

...

«…И когда нас посылали на выполнение этих диверсионных операций, необходимость проведения которых порой мы не понимали, мы эти операции выполняли. Любой ценой. Так как исполнение приказа ставили выше сохранения собственных жизней.»

Февраль 1973 года.

Кировобадская дивизия Воздушно-десантных войск.

Параллельное задание

В маленькой прихожей шло прощание. Уже минут пять. Прощались двое, он и она. Поцелуи. Вздохи.

Наконец он открыл встроенный шкаф, чтобы взять свой кожаный плащ, но, сморщившись, отвернулся от шкафа:

– И чем только у тебя из него пахнет? Как будто гниет что-то.

Она тоже сморщила свой прелестный носик:

– Уже с неделю пахнет. Чего только я не делала: и мыла, и освежителем брызгала. А со вчерашнего дня даже червячки появились, беленькие такие.

Мужчина закрыл дверку, еще раз поцеловал девушку в щечку и ушел.