Закон есть закон (сборник)

Прошло еще полчаса.

Ребята к тому времени уже, очевидно, хлебнули.

Один из них вышел на середину салона и объявил:

– Нужен доброволец.

Все съежились.

– Нет добровольца, – констатировал он наконец и после паузы объявил: – Что ж, тогда добровольцем будешь… – тут он повел своим тонким пальцем по рядам и вдруг остановился на кресле рядом с рыжим холмиком, – ты.

И двое его помощников тут же выдернули из норки соседа огненной красавицы – нашего дирижера.

Весь наш оркестр разом ахнул.

Дирижер был бледен, высок и красив.

Одной рукой он нервно поправлял воротник рубашки, другой держал за руку свою пассию.

Казалось, вот сейчас он оторвет свою руку от ее ладошки – и все, ему конец.

Наконец он оторвал свои дрожащие пальцы от мгновенно исчезнувшей из прохода женской руки и посмотрел в нашу сторону. Я поймал его взгляд – он был ватным – и закрыл глаза.

Почему он?

Сидел я так, с закрытыми глазами, рядом со своей дрожащей женой, видя себя рядом с ним, ничего великого не создавший и ничего существенного не совершивший, и вдруг меня прострелило: вот он, мой шанс!

Один-единственный и последний, другого не будет.

Открыл я глаза, вынул из-за головы жены руку, поднял ее вверх и сказал громко и внятно:

– Господа террористы, а можно мне вместо него?

Все, не только террористы, но и пассажиры уставились на меня.

Я даже смутился немного.

– То есть меня вместо него. – Видя все еще недоумевающие глаза публики, я добавил: – меня, а не его, того… – И показал на люк.

Пассажиры зашептались.

Жена моя вся сжалась и стала дергать меня за полу пиджака.

Террористы удивленно поглядели на меня.

Переглянулись между собой.

И один из них, толкнув маэстро назад в кресло, лениво махнул мне рукой.

Я пошел.

Ноги еле ступали.

Кто-то другой, там, в голове заговорил: «Ты что, с ума сошел?»

«Поздно», – ответил я ему.

Меня грубо схватили за плечо и развернули к люку.

Там, за ним, было светло и шумно.

Кругом стояли машины. За ними прятались вооруженные люди в масках и шлемах.

Что-то холодное и жесткое уперлось мне в затылок.

И тут я услышал нечеловеческий страшный крик:

– Н-е-ет!

Это кричал он.

Зачем? Я ведь подарил ему жизнь. Кто он, и кто я? Он нужнее… и я счастлив.