Закон есть закон

Теперь он сорвал с головы женщины шляпку и швырнул за перила.

Потом рявкнул:

– Серьги!

Женщина принялась спешно вынимать из ушей золотые висюльки. Но никак не могла справиться. Руки дрожали. Тогда третий страж, молодой, высокий, подскочил к ней и дернул, разрывая мочку.

Брызнула кровь. Женщина закричала. Дети заревели в голос.

Я лишь плотнее стиснул зубы. Пальцы на руках ломило так, что хотелось выть. Мне казалось, что из ноздрей у меня вот-вот начнут бить синие огни.

Женщина обернулась в ужасе, зажимая ладонью в перчатке ухо.

И тут увидела нас. Увидела Мэй, ее выставленный напоказ значок – пока закон не пал, этот значок что-то еще да значил.

– Офицер! – Она протянула к Мэй руку.

– Прекратить! – крикнула Мэй, разглядев, что старший в группе всего лишь сержант и, значит, младше ее по чину.

– Топай мимо, девочка, и радуйся, что тебя не трогают, – отозвался сержант, распихивая по карманам добычу. – Ну что уставился, скелет пучеглазый? – Эта реплика уже относилась ко мне.

Белобрысый заржал.

Молодой тоже осклабился, ухватил женщину за горло и вырвал из уха вторую серьгу.

– Нам в самом деле лучше пройти мимо, – сказала Мэй. – Они их сейчас отпустят.

Молодой стиснул грудь женщины так, что та вскрикнула, скользнул ладонью по животу, пытаясь сквозь платье добраться до заветного углубления внизу.

– Отставить, еще рано… – хмыкнул толстомордый.

Молодой отпустил женщину. Но тут взгляд его упал на плачущую девочку. В ушах ее сверкали крохотные сережки.

И он потянулся к ребенку.

Меня никто не успел остановить, я прыгнул к ним и выбросил вперед руку; белая лента упала на парня, перекинулась на толстомордого, потом на сержанта. Я шевельнул губами и сделал круговой жест рукой. Сверкнул золотой браслет. Белая лента червя с хрустом разорвала плотную форму и мгновенно погрузилась в плоть служителей порядка.

– Феликс! – заорала Мэй.

Поздно! Не надо было тянуть к ребенку свои подлые лапы.

Я схватил девочку, сунул ее в руки плачущей женщине и сказал:

– Бегите! Живо!

Мальчишку повернула спиной к умирающим стражам порядка Мэй.

Ада стояла, окаменев, и смотрела, как корчились на мостовой эти трое. Их руки и ноги сводило судорогами. Сводило одновременно – ибо их пожирал единый червь – посему все это казалось нелепой жуткой пляской. Все закончилось очень быстро: понадобилось не больше минуты, чтобы эти трое были мертвы. У всех лица были в крови: кровь лилась из носов и ртов, как из кранов. Тогда я вновь повел рукой с браслетом и заставил белую тварь в телах умерших превратиться просто в белую пену. Все стояли не двигаясь. Никто даже шагу не сделал.

– Уходите, – повторил я, не глядя на спасенных.

– Мне нужно забрать вещи… – Мужчина наклонился и замер. – Я могу? Это не опасно? – Он смотрел на меня снизу вверх жалким заискивающим взглядом.

Шляпа упала с его головы еще в самом начале «досмотра», сквозь редкие с проседью волосы просвечивала заметная лысина. Я возвышался над ним и не отвечал. Наверное, со стороны мы казались почти скульптурной группой. Ветер трепал мою куртку и длинные черные волосы, которые также тронула седина. Я был моложе его лет на десять. А седеть начал семнадцать лет назад.

– Можете взять, но поторопитесь.

Он опустился на колени и принялся обыскивать тела. Я видел, что он забирает не только отнятое, но и все, что находил, – чей-то тугой бумажник, золотое кольцо с печаткой, какие-то безделушки.

– Поторопитесь! – повторил я и повернулся к моим спутникам: – Пошли.

Мы двинулись дальше. Спуск с виадука опять же был перегорожен цепью, и на ней висело тело с окровавленной головой – мужчина лет пятидесяти в дорогом пальто.

Никого вокруг не было видно. Но это не слишком меня успокоило.

Я обернулся. Глава семейства все еще обыскивал труп, женщина и дети плакали.

– Эй, вы! – крикнул я им. – Неужели у вас при себе было три бумажника?

Мужчина уронил портмоне на мостовую. Потом вновь схватил и поднялся. Обмахнул перчаткой колени, подхватил на руки мальчишку и побежал. Женщина припустила следом, неся девочку, но вскоре обессилела и опустила ее на мостовую. Антон вернулся, подхватил девчонку, и они нас нагнали.

У мужчины руки были в крови стража.

– Вам куда? – спросил я его, подавляя брезгливость.

– Четвертая круговая.

Что ни говори – очень точный адрес. Тут повсюду Четвертая круговая!

– Двенадцатый радиан, – уточнила женщина.

Собиратель кошельков зашипел на нее и чуть не ударил. Я сделал вид, что не заметил их ссоры.

– Идите за мной. Я вас доведу.

– Спасибо. Огромное… да я вам… – забормотал мужчина.

– Проследите, чтобы он мне нож в спину не всадил, – сказал я Антону громко.

И мы двинулись.

На нас не нападали. Возможно, те, кто сидел у спуска с моста в засаде, видели, что я сотворил со стражами, и не желали связываться с заправщиком. Пока.

* * *

Едва мы достигли Двенадцатого радиана, как наша дружная семейка нырнула под ближайшую арку и исчезла.

Я не стал проверять, благополучно они забрались в свою нору или нет. На это у нас уже не оставалось времени.