Закон Фукусимы

Виктор мою задумку оценил. Мы синхронно сдали назад и попытались вжаться в стальные створки. При этом – что я, что Савельев – не сговариваясь расстегнули гранатные подсумки. Как говорится, помирать – так с музыкой. Шанс, что эта тварь пройдет мимо, не заметив нас, был мизерным и откровенно стремился к нулю…

Внезапно я спиной почувствовал движение!

Одна из створок ворот тихо приоткрылась, в результате чего появилась щель, в которую мог бы протиснуться один человек. Что мы и сделали – сначала Виктор, который, по-моему, с его гибкостью мог бы и в замочную скважину просочиться, и следом я. После чего створка так же почти бесшумно закрылась, я лишь негромкое гудение скрытого мотора услышал.

Перед нами стоял человек ожидаемо азиатской внешности в невзрачной серой одежде. Внимательные глаза, седая бородка, незначительные морщины на лице… Ему могло быть как шестьдесят, так и восемьдесят, но мне было достаточно увидеть, как он двигается, чтобы понять – до старческой немощи этому человеку еще жить да жить. Тот, кто тренируется постоянно, не оглядываясь на количество прожитых лет, способен сохранять молодость тела и силу духа практически до самой смерти. Этот пожилой человек явно был из такой породы.

Я открыл было рот, чтобы поблагодарить, но азиат приложил палец к губам, после чего махнул рукой – пошли, мол.

Что ж, выбор у нас был небольшой.

Мы миновали крошечный дворик с двумя каменными лавочками и скудной растительностью между ними и оказались в доме, построенном на стыке европейских и восточных традиций архитектуры. То есть на обычное небольшое и неказистое двухэтажное здание-коробку, сложенное из черных кирпичей, было навешано немало всяких азиатских прибамбасов вроде треугольного портика над входом, бумажных фонарей, свисающих с этого портика, решетчатых окон – похоже, декоративных, – ну и так далее.

Внутри домик выглядел довольно архаично, но, в общем-то, уютно: низенький деревянный столик, вокруг него резные кресла, диван в углу, черно-белые картины на стенах, насколько я понимаю, нарисованные тушью на рисовой бумаге. Самая тема сесть и поговорить, однако азиат повторно приложил палец к губам, после чего нажал на какой-то участок стены, ничем не отличающийся от остальных.

Вновь зажужжали скрытые моторы, и часть стены, подавшись назад, отъехала в сторону, открыв вход в небольшую комнату со стенами, обитыми листами полированного металла.

Азиат махнул рукой: заходите, мол. Мелькнула у меня мысль: зайдем сейчас, дверь закроется – и начнут нас жарить в этой потайной микроволновке! Не зря дед так молодо выглядит – может, питается копчеными мозгами спасенных лохов и оттого так хорошо сохранился.

Но это я так, гнал про себя мысленно всякую ерунду, пока шел в комнату с металлическими стенами. Если что, я «Бритвой» эту стену легко вскрою, после чего хозяину дома придется честно и откровенно рассказать, за каким лешим мы ему сдались.

Однако азиат вошел в комнату вместе с нами, после чего за его спиной стена задвинулась обратно.

– Теперь можно говорить свободно, эта комната не прослушивается, – произнес он, приглашающим жестом указав на четыре деревянных резных стула со спинками и подлокотниками, изрядно потертых от времени и с виду жутко неудобных.

Впрочем, для нас, целый день пробе́гавших на своих двоих, и такие подставки под пятую точку были за счастье – даже у меня, привычного к дальним переходам, ноги изрядно гудели. Савельев же вообще еле на ногах держался: и энергии потратил кучу, отбиваясь от всякой нечисти, и два ранения, пусть даже не особо серьезных, сил не прибавляют.

Помимо стульев, в комнате присутствовал столик, на котором были расставлены чайник и три чашки. Азиат неторопливо разлил по чашкам пахучий напиток из чайника.

– Выпейте, – предложил он. – Это придаст вам сил.

Мы не отказались, так как пить хотелось больше, чем есть, а есть больше, чем спать.

Напиток и правда оказался тонизирующим – гудение в ногах немного ослабло, усталость вроде как отпустила.

– Дикий женьшень? – поинтересовался Савельев.

– Не просто женьшень, – степенно проговорил азиат. – Липие[10] весом почти в полкило, которому около двухсот лет.

– Тогда этот напиток по весу будет в несколько раз дороже золота, – произнес Виктор. – Скажите, уважаемый, имя того, кого мы должны благодарить.

«Ишь ты, как завернул! – подумал я. – По ходу, в школе ниндзя его учили не только глотки перереза́ть, но и изъясняться высоким штилем».

– Не стоит благодарности, – кивнул азиат. – Возможно, вы окажетесь полезнее нам, чем мы вам.

– Нам? – переспросил Виктор.

– Мы называем себя Организация, – сказал хозяин дома. – Понимаю, что у вас много вопросов, потому позвольте я расскажу все с самого начала.