Закон и честь (СИ)

— Я привык быть первым во всём, — учёный закусил изнутри щёку. — Признаться, поначалу вы показались мне заносчивым тупоголовым фараоном. Злобной ищейкой, готовой растерзать любого непонравившегося. Не скрою, у меня достаточно предвзятое мнение о наших силовых структурах…

— И что заставило вас изменить своё мнение? — Джентри и впрямь стало до смерти любопытно. Он даже не захотел рассматривать вполне себе заманчивую идею отлупцевать Крейга за такие грубые слова.

Крейг раскинул руки, как бы охватывая всю гостиную целиком.

— Всё это, мистер Джентри. То, как вы живёте, ваш дом, ваша милейшая домохозяйка, даже этот ваш оборванный приятель Спунер… Поверьте, этого оказалось достаточно. Я умею зреть в корень. Вы хороший человек, мистер Джентри, хоть и всячески пытаетесь это скрыть. Играете в крутого и жёсткого сыщика, грубоватого стража правопорядка, который за словом и револьвером в карман не полезет. Но я вижу, что таится глубоко внутри вас.

У старшего инспектора «загорелись» уши. Он поглядел в бесстыже невинные глаз учёного и ему захотелось немедля стукнуть того по лбу. Ишь ты, какой прозорливый. Видит он, что там у него внутри. Ага, как же.

— Даже боюсь спрашивать, что вы там рассмотрели глубоко внутри меня, — Джентри с нарочито безразличным видом помешивал остывающий чай.

— А это знание пусть останется глубоко внутри меня, — Крейг спрятал улыбку, мигом раскусив открытую игру полицейского.

Джентри промолчал, с остервенением колотя ложечкой по стенкам фарфоровой чашки. Пожалуй, хватит с него на сегодня и чаю и словесных баталий. Не говоря уже о сыплющихся ото всюду неприятностей. Утро вечера мудренее.

— Завтра я доставлю вас в Блумбери, Крейг. Чего бы мне это не стоило.

— Будете привлекать коллег?

— Нет, — не раздумывая ответил Джентри. — Мои коллеги сыграют свою роль. Но в нашей с вами постановке они не будут задействованы. Только мы вдвоём. Сузим круг, насколько это возможно. И теперь я буду решать, на чём и когда мы отправимся на испытательный полигон ОСУ.

_________________________________________________

— Ты знаешь, сегодня, впервые за долгое время я почувствовала себя прежним человеком, — призналась Генриетта. Она сидела, уперев локти в коленки, положив подбородок на ладони. Рассыпанные по плечам золотистые волосы обрамляли миловидное личико девушки, придавая сходство с невинным ангелом.

— Прежним? Ты о чём вообще, подруга? — Спунер, лёжа на соломенном тюфяке, лениво пожёвывал спичку.

— Да, прежним. Тем, кем я была раньше. Я почувствовала себя нужной и необходимой. На миг мне показалось, что я вновь нахожусь в своём доме, в кругу семьи. Я больше не ощущала себя грязной никчёмной шлюхой.

Джек приподнялся на локте, с немалым удивлением поглядывая на сидящую в продавленном кресле с протёртой до дыр обивкой девушку. Вот это номера она отмачивает в последнее время! То оказывает помощь в поимке опаснейшего маньяка, то выдаёт совершено заумные философские рассуждения о смысле жизни. Никак тронулась на почве всех этих переживаний, всерьёз забеспокоился Спунер. А что? Он слыхал, что люди и из-за меньших проблем слетали с катушек.

— Э-э-э, милашка, ты чего это такое тут выдала сейчас?

— Прости, тебе, возможно, и не понять меня… Ты славный мальчик, Джек, но ты и не знал другой жизни. Ты, сколько себя помнишь, был беспризорником. А я… Я раньше… У меня раньше всё было по-другому. Всё.

Спунер с отвращением фыркнул, еле сдержавшись, чтобы не плюнуть в сидевшую к нему вполоборота девушку. Нет, ну надо же! Посмотрите, как мы заговорили! Он, значит, привёл её в свою наилучшую нору, надёжно спрятанную от чужих глаз, приютил на ночь, и что в благодарность? Конечно, его берлога не гостиница уровня Семи башен или Алмазов королевы, но в коморке сухо, с потолка не капает, в забитые досками и листами жести окна не дует, даже печка есть, которую Спунер протапливал по особым случаям запасами наворованного с грузовой баржи угля. Этой наступившей промозглой туманной ночью, когда холод кусал за ноги, а сырость проникла под исподнее, был как раз один из таких случаев. Так вот, он, выходит, все условия создал этой грудастой красотке, а она его носом в его же дерьмо тычет?!

— Ну да, куда уж нам… Мы то люди простые, подзаборные. То же мне нашлась прынцесса голожопая, — заворчал Спунер, подсовывая ноги поближе к пышущему в открытой железной печи пламени. Печки вполне хватало, чтобы обогреть небольшую комнатёнку, расположенную в одном из заброшенных полуразрушенных домов Нижнего Раневола, затерявшегося среди сонма таких же развалин в районе Пирсов. Цивилизация стремительно покидала эти негостеприимные места, чем не упустил воспользоваться малолетний проныра, устроив себе в одном из покинутых домов уютное жилище, о существовании которого никто, кроме Джентри, не знал. Это была лучшая нора Джека. Именно поэтому он привёл сюда Генриетту, решив не возвращаться в прежнее логовище.

Генриетта повернулась к улёгшемуся на матраце прямо на полу Спунеру и тихо сказала: