Закон и жена

В тот же вечер я соединилась с Юстасом. Он был так слаб, бедняга, что не мог поднять головы с подушки. Я встала на колени подле кровати и поцеловала его. В его потухших глазах блеснула искорка жизни, когда я коснулась его губами.

— Теперь я должен жить ради тебя, — прошептал он.

Свекровь моя оставила нас вдвоем, и я не могла удержаться, чтобы не сообщить ему радостную весть, осветившую нашу жизнь.

— Ты должен теперь жить не для меня одной, но и для кое-кого другого.

Он с удалением взглянул на меня.

— Ты говоришь о моей матери? — спросил он. Я положила голову ему на грудь и прошептала:

— Для нашего ребенка.

Я была вполне вознаграждена за все, я забыла Плеймора, Гленинч, все. С этого дня начался наш новый медовый месяц.

Спокойно протекала наша жизнь в одной из отдаленных от центра улиц. Шумная парижская жизнь не долетала до нас. Постепенно, медленно восстанавливались силы Юстаса. Доктор, дав мне несколько советов, предоставил его на мое попечение.

— Вы его врач, — сказал он, — чем счастливее он будет, тем скорее поправится.

Тихая, однообразная жизнь не казалась мне скучной. Мне также нужен был покой, все мои интересы, все мои радости были сосредоточены в комнате моего мужа.

Один только раз тихое течение нашей жизни было нарушено намеком на прошлое. Что-то, случайно мною сказанное, напомнило моему мужу наше последнее свидание в доме майора Фиц-Дэвида. Он очень деликатно намекнул на то, что я тогда говорила о Шотландском вердикте, и дал мне понять, что одно слово из уст моих, подтверждавшее сказанное его матерью, успокоило бы его раз и навсегда.

Я отвечала ему прямо и откровенно, что его желания стали для меня теперь законом. Но, как истая женщина, я потребовала уступку и с его стороны. Я спросила его:

— Юстас, совершенно ли ты излечился от тех сомнений, которые побудили тебя покинуть меня?

Ответ его заставил меня покраснеть от удовольствия.

— Ах, Валерия, никогда не покинул бы я тебя, если бы знал тебя, как знаю теперь.

Так рассеялись между нами последние недоразумения. Воспоминания о страданиях и волнениях, пережитых мною в Лондоне, изгладились из моей памяти. Мы снова были влюблены друг в друга, окружающим казалось, что мы только что обвенчались. Недоставало только одного для полного моего счастья. В те минуты, когда я оставалась одна, меня мучило желание узнать, ведутся поиски разорванного письма или нет. Какие мы странные создания! Я имела все, что может составить счастье женщины, и готова была рисковать этим счастьем, лишь бы не оставаться в неизвестности из-за того, что происходит в Гленинче. Я с нетерпением ждала дня, когда опустеет мой кошелек, чтобы иметь предлог отправиться к своему банкиру, где я могла получить письмо от Бенджамина.

Придя в контору, я как-то машинально спросила деньги, думая только о том, написал мне Бенджамин или нет. Глаза мои бегали по конторкам и столам, отыскивая желанное письмо, но ничего не нашли! Из соседней комнаты появился господин очень безобразного вида, но в моих глазах он выглядел красивым, так как в его руках было письмо, и он сказал:

— Это вам, сударыня.

На конверте я увидела почерк Бенджамина. Была ли предпринята попытка отыскать письмо и удалась ли она?

Кто-то любезно положил мне деньги в мешок и проводил к экипажу, ожидавшему меня у подъезда. Я ничего не помню до той минуты, когда я по дороге распечатала письмо. Из первых же слов я узнала, что мусорная куча была разобрана и разорванное письмо найдено!

Глава XXIV.КУЧА МУСОРА

У меня закружилась голова. Я должна была дать своему волнению успокоиться, прежде чем продолжила чтение.

Взглянув на письмо спустя несколько минут, глаза мои случайно остановились на последних строках, напугавших и удививших меня. При въезде на нашу улицу я приказала кучеру повернуть и везти меня в прелестный парижский парк — знаменитый Булонский лес. Я хотела таким образом выиграть время, прочесть на свободе письмо и обдумать, должна я показать его мужу и свекрови или нет.

Приняв эту предосторожность, я принялась за чтение подробного и толкового письма моего доброго Бенджамина. Излагая методично свое повествование, он начал с доклада нашего американского агента, нашедшего дочь сторожа и ее мужа в маленьком городке одного из западных штатов. Рекомендательное письмо мистера Плеймора доставило ему радушный прием, и почтенная чета терпеливо выслушала о цели его приезда в Америку. Но его первые расспросы не привели ни к каким результатам. Женщина была удивлена и, по-видимому, ничего не могла припомнить относительно интересовавшего нас предмета. К счастью, муж ее оказался человеком весьма разумным, он отвел агента в сторону и сказал ему:

— Я вижу, что жена не понимает вас. Расскажите мне подробно, что именно хотите вы знать, и предоставьте мне добиться от нее ответа, что она помнит, а чего — нет.

Это предложение было тотчас же принято. На следующее утро муж сказал ему: