Закон и жена

— Вот перед вами одно из созданий его безумия! — сказала она. — Спекулянты, строящие дома по соседству, предлагали ему несколько тысяч фунтов за землю, на которой стоит его дом. Это самый старинный дом в округе. Декстер купил его много лет тому назад чисто из прихоти. Его не привязывают к местности никакие семейные воспоминания; стены от старости того и гляди обрушатся, а предлагаемые ему деньги были бы ему как нельзя более кстати. Но нет! Он отверг все предложения и отвечал спекулянтам письмом в следующих выражениях: «Мой дом представляет живой памятник красоты и изящества среди низких и подлых построек низкого и подлого века. Я храню свой дом как полезный урок для вас, господа. Смотрите на него, возводя вокруг ваши постройки, и стыдитесь, если можете, дела рук своих». Есть ли возможность написать более нелепое письмо? Но тише, я слышу шаги в саду. Идет, вероятно, его двоюродная сестра. Надо сказать, что это — женщина, иначе вы приняли бы ее за мужчину в темноте.

За калиткой раздался густой, грубый голос, который я, конечно, никогда не приняла бы за женский. Он спросил:

— Кто там?

— Мистрис Маколан, — отвечала моя свекровь.

— Что вам нужно?

— Я желаю видеть мистера Декстера.

— Вы не можете его видеть.

— Почему?

— Как вас зовут, сказали вы?

— Маколан. Мистрис Маколан. Мать Юстаса Маколана. Теперь вы поняли?

Голос проворчал что-то, и ключ в замке повернулся.

Войдя в сад, в тени густых деревьев я не могла рассмотреть впустившей нас женщины, заметила только, что на ней была мужская шляпа. Заперев за нами калитку и не проронив ни слова, она повела нас к дому. Мистрис Маколан следовала за нею свободно, зная местность, а я следовала за нею по пятам.

— Премилая семейка, — шепнула мне свекровь. — Кузина Декстера — единственная женщина в доме, и настоящая идиотка.

Мы вошли в обширную с низким потолком прихожую, тускло освещенную одной небольшой масляной лампой. Я увидела картины, развешанные по темным, мрачным стенам, но что изображали они, невозможно было рассмотреть в этом мраке.

Мистрис Маколан обратилась к безмолвной женщине в мужской шляпе.

— Теперь скажите мне, — произнесла она, — почему не можем мы видеть мистера Декстера?

Кузина взяла со стола лист бумаги и подала его мистрис Маколан.

— Господин сам написал это, — отвечало странное существо хриплым голосом, точно слово «господин» пугало ее. — Прочтите это и потом уходите или оставайтесь, как хотите.

Она отворила в стене дверь, скрытую картинами, и исчезла как тень, отставив нас одних в комнате.

Мистрис Маколан подошла к лампе и старалась прочесть поданную ей бумагу. Я приблизилась к ней и без церемонии заглянула ей через плечо. На бумаге было написано чрезвычайно круглым и твердым почерком. Не заразилась ли я безумием в воздухе этого дома? Неужели я действительно вижу перед собой эти слова?

«Уведомление. Мое громадное воображение работает. Призраки героев являются передо мной. Я воскрешаю в себе души знаменитых умерших людей. Мой мозг кипит в голове. Всякий, кто при настоящих обстоятельствах обеспокоит меня, рискует своей жизнью.

ДЕКСТЕР».

Мистрис Маколан посмотрела на меня со своей саркастической улыбкой.

— Вы все по-прежнему желаете познакомиться с ним? — спросила она.

Насмешка, прозвучавшая в ее тоне, подстегнула мою гордость. Я решилась не отступать.

— Нет, если я могу тем подвергнуть жизнь вашу опасности, — сказала я, указывая на написанное на бумаге.

Свекровь моя вернулась к столу и положила на него бумагу, не удостоив меня ответом, а потом направилась к арке, за которой виднелась широкая дубовая лестница.

— Следуйте за мной, — сказала мистрис Маколан, поднимаясь впотьмах по лестнице. — Я знаю, где найти его.

Когда мы добрались до первой площадки, то увидели слабый свет, падавший от такой же масляной лампы, как в прихожей, только нам не было видно, где она находилась. Поднявшись на следующий этаж, мы вступили в узкий коридор и через приоткрытую дверь увидели лампу, горевшую в круглой, очень мило убранной комнате. Свет лампы падал на драпировку, закрывавшую от самого потолка и до пола стену, противоположную той двери, в которую мы вошли.

Мистрис Маколан приподняла занавеску и, сделав мне знак, чтобы я следовала за нею, шепотом сказала:

— Прислушайтесь!

По ту сторону драпировки я увидела темное углубление или проход, в конце которого была затворенная дверь. Из-за нее раздавался крикливый голос, сопровождаемый стуком и свистом. Звуки эти распространялись по комнате в разных направлениях, то страшно усиливались и заглушали крикливый голос, то затихали, как бы удаляясь, и тогда голос преобладал над всем этим шумом. Дверь, вероятно, была очень массивна и толста; как я ни старалась вслушаться в произносимые слова, я не могла ничего разобрать и никак не могла объяснить себе этого стука и свиста.