Закон якудзы

– Учитель сказал, что ты слаб духом и телом и недостоин называться моим отцом, – продолжила девочка. – Но я видела, как ты убил учителя, который повел себя недостойно. Уважение к противнику – это Путь к совершенству, но если противник не уважает тебя, то это значит, что он сошел с Пути воина, и тогда синоби может убить его так, как сочтет нужным. В таком убийстве нет бесчестья, а если его нет, то это чистая смерть, достойная рук мастера стихии Пустоты. Мать много рассказывала мне о тебе, и я горжусь, что у меня такой отец.

– А я горжусь, что моя дочь верно понимает суть Пути синоби, – отозвался Савельев.

Ну, понятно. Там, где русские люди обнимаются и плачут от счастья, ниндзя-папа и его ниндзя-чадо с невозмутимым видом говорят друг другу всякие мутные и длинные восточные предложения.

А еще я понял, что на этом наши пути с Виктором расходятся. Что бы он ни решил – остаться в Японии или же уйти отсюда куда угодно, у него теперь есть дочь, о которой ему надо заботиться. И этим двоим совершенно не нужны рядом сталкер-одиночка и мутант с жуткой рожей. Конечно, сейчас Японец не в лучшей форме, но у него теперь есть целая школа тинейджеров, которые, судя по глазам, горящим в прорезях накидок, смотрят на синоби стихии Пустоты как на бога. Скажет дров нарубить, костер развести – выполнят, жратвы приготовить – запросто. Самоубиться прикажет посредством выпускания кишок, как у них тут принято, – зарежутся как раз плюнуть. Так что с эдакой командой Виктор теперь точно не пропадет. И плевать, что они из разных кланов якудзы. Видно же: захочет Савельев – и как нефиг делать уведет за собой эту толпу учеников хоть в свой клан, хоть на край света.

Я подошел к бетонной колонне и совершенно без усилий вытащил из нее свою «Бритву». Клинок ножа знакомо отливал синевой – а это значит, что мой нож под завязку заряжен аномальной энергией и вполне способен прорубить портал в пространстве для перехода в любую точку любого временного отрезка любой из вселенных Розы Миров.

– Ну чо, валим отсюда? – тихонько поинтересовался Хащщ, подойдя поближе. – Чёт мне среди этой шайки отморозков как-то неуютно. Если помнишь, ты обещал помочь мне вернуться обратно в Зону.

– А тебе куда надо? В какую вселенную? Домой, поди, вернуться хочешь?

– Да я хрен его знаю, – почесал ктулху лысый затылок. – У меня там ни родни, ни знакомых особо нету. Только пара придурков – искателей артефактов, да бармен, барыжная рожа которого мне изрядно осточертела. Я б лучше другие места и миры посмотрел, чем у Клюва в баре киснуть. Да и после того, как мы будущее нашей Зоны изменили, совершенно не факт, что тот бар вообще на месте. Ты сам-то куда подашься?

Это был хороший вопрос.

А куда бы, собственно, я хотел податься? Есть ли место в Розе Миров, где я кому-то действительно нужен? Куда пойти тому, у кого нет родных, а друзья либо погибли, либо остались в иной вселенной?

Похоже, я, задумавшись, произнес это вслух.

– И он еще думает, – хмыкнул ктулху в бороду из щупалец. – Мне про этот твой легендарный нож дедушка рассказывал. Ты ж куда угодно с ним можешь рвануть, верно? В любую точку времени и пространства?

– Ну, типа того… – протянул я, не совсем понимая, куда он клонит.

– А если мозгами пошевелить? – прищурился Хащщ.

И тут я понял, о чем он. И правда, если пошевелить…

– Собрались уходить?

Я даже не услышал, как Виктор и его дочь подошли к нам. Оно и не особо удивительно, яблочко от яблоньки, по ходу, недалеко упало.

– Собрались, – кивнул я. – Теперь я без прохода через страну Токоё обойдусь, так что не предлагай – больно уж там стрёмно.

– На то она и обитель мертвых, – пожал плечами Савельев. – И ты знаешь, я рад, что мы сегодня не ушли туда насовсем. А ведь совсем недавно я реально хотел там остаться.

– Помереть всегда успеется, – философски заметил Хащщ. – А когда есть ради чего жить, так оно и вообще ни к чему.

– Счастливого пути тебе, сталкер, – сказал Японец, глядя мне прямо в глаза. – Найди то, ради чего тебе стоит жить. Думаю, это единственная цель любого человека. Мне с этим повезло. Пусть повезет и тебе.

– Вот только не надо соплей, ладно, – поморщился Хащщ. И, наткнувшись взглядом на глаза Виктора, поднял кверху когтистые лапы: – Всё-всё, я заткнулся. Тебе, хомо, тоже не хворать, и детенышу твоему всего наилучшего.

– Спасибо, дядя Хащщ, – сказала девочка. Надо же, на лету схватывает – и запоминает! По ходу, не таким уж плохим учителем был Масурао, упокой его японский ад. Но, думаю, родной отец своё дитя всяко лучше научит.

– Я – дядя… – умилился мутант, аж слеза на белый глаз навернулась. – Эх, блин… Ну чё, Снайпер, возьмешь меня вторым номером? Может, и я где себе симпатичную самку найду – глядишь, и моё дитё тоже вырастет таким же красивым да разумным.

Я, конечно, сомневался, что в результате союза Хащща с самкой ктулху получится такой же ребенок, как у Савельева, но кивнул. Не вопрос, мол, пошли, если хочется.

– Удачи! – сказал Савельев.

– Удачи, – повторила его дочь, явно стараясь подражать невозмутимому голосу отца.

– Удачи, – одновременно отозвались мы с Хащщем.