Закон или Открытая Книга Кармы

В связи с падением столпа эгрегориальности — Византийской империи (в 1453г. турки, овладев Константинополем и переименовав его в Стамбул, сделали его столицей Османской империи), выявилась настоятельная необхо­димость ускорить процесс становления православной России как преемника метакультуры. Основным препятствием к выполнению этой задачи служила феодальная раздробленность Руси, преодоление которой и стало глобальной задачей Служителя Ионы. Включиться в её выполнение теургически в данном случае Ионе помешали догмы православия, сквозь стереотипы которых он не смог пробиться. Все его действия свелись по сути к уровню Подзеркалья, где ограничились творением мыслеформ, устанавливающих правила церемониаль­ной магии традиционного православия (через церковную мандалу). Фактичес­ки, вся тяжесть задачи легла на плечи другого посланца Иерархии — Иоанна Третьего, действовавшего и как Теург, и как маг, и как воин, объединившего вокруг Москвы основные земли русских князей. Московские великие князья с Иоанна III стали называться государями всея Руси; конец XV в. можно считать временем образования Российского централизованного государства. Перенос космического внимания Иерархии Служителей на Русь, утверждение значи­мости Российского затомиса и всей Мегасистемы, соединённой с ним, было закреплено актом женитьбы Иоанна Васильевича на Софии, племяннице последнего константинопольского императора. С тех пор в гербе–пантакле Государства Российского появился двуглавый орел — деталь византийского герба, символизирующая преемственность эгрегориальной задачи.

Возвращаясь к Ионе, очень важно отметить тот факт, что его жизнь приобрела на первый взгляд «положительное» следствие, в котором трудно заподозрить медленно развивающийся процесс утяжеления кармы. Казалось бы, желаемый результат инкарнации достигнут: он — первый из Всероссий­ских митрополитов; его «святые мощи» положены в Успенском соборе Крем­ля, там же хранится писанное им самим Евангелие, украшенное жемчугом. Он почитаем и поминаем как святой. Кстати, при жизни Святитель исцелил одного боярина от зубной боли, поэтому ему молятся от этого недуга (как уже говорилось, у каждого святого своя «специализация»). Всё это создава­ло внешний флер «положительной» кармы. На самом деле, петля углубля­лась, первоначальное клише не было снято, на него «налипли» новые насло­ения того же качественного отклонения. В результате ситуация складыва­лась так, что Ионе «пришлось» вовремя уйти из жизни, чтобы не попасть в «чистилище» Хозяйки Кармы. Привязанность к Православному эгрегору, пе­решедшая в инкарнационную карму, не дала ему выйти на уровень Косми­ческого Иерархического Служения, что безусловно осознавалось в последую­щих инкарнациях. Поэтому в новых рождениях «святому» приходилось бо­роться со своей собственной кармой, одновременно сохраняя память о задаче Служения. Он в дальнейшем всегда инкарнировался в среду христиан, но чувство неудовлетворённости толкало его на поиск какой-то другой Истины, что обусловливало состояние внутренней борьбы, приводящей к дисбалансу и неустойчивости, пытливого беспокойства.

Таким мы встречаем его в XVII веке, опять в России, рядом с царем Петром I — строителем Российского эгрегора, к сожалению, сильно откло­нившимся по Качеству 12-активной Зоны. И, несомненно, «помогал» ему в этом «колдун с Сухаревой башни», наш старый знакомый, но уже под другим именем — Яков Брюс (1670—1735). Всю свою недюжинную силу и энер­гию, знания и возможности (яснови­дение и яснослышание) он, один из образованнейших людей своего време­ни, направил на усиление военной мощи эгрегора (20-я Зона). Интерес­но и то, что по происхождению Яков Брюс — не русский. В данном случае это указывает на то, что по своей выс­шей задаче он должен был бы нахо­диться в другом месте и участвовать в других событиях. Но карма предыду­щих отклонений снова привела Брюса в обстоятельства, сходные с прежними — то же смутное время, борьба за место «пастыря» и расширение границ тер­ритории, находящейся под управле­нием Православного эдема. Одновре­менно происходил поиск истинного теургического метода работы — поход в оккультизм и астрологию. Но преж­ние клише не были сняты. Выход один — смерть до наступления старости. И новое рождение...

Нельзя обойти молчанием и оче­редную инкарнацию в России, о ко­торой сам Служитель сказал: «Блажен, кто посетил сей мир в его минуты ро­ковые». В этой новой ипостаси Федор Иванович Тютчев (1803—1873) приобрел умение блестяще выражать свои мысли, будучи дипломатом, поэтом и филосо­фом. В формах самовыражения и утонула главная задача — сверхфизические способности творения и теургии вылились в философствование и творчество:

Отрадно спать — отрадней камнем быть. О, в этот век — преступный и постыдный — Не жить, не чувствовать — удел завидный — Прошу: молчи — не смей меня будить. [1855]