Закон калибра 9 мм (СИ)

— Похоже, сегодня не придёт, — говорю словно бы сам себе. — Ничего, может тогда завтра. У вас тут как, часам этак к восьми не особо шумная толпа?

— Шумят, но место есть. Может столик тогда оставить?

— По ситуации видно будет, — неопределённо махнул я рукой. — Но если вдруг, то за отдельную плату. Я думаю, найти сможешь.

— Ага, — сверкнул тот стальной фиксой в ряду довольно неплохих зубов.

— Вот и отлично. А пока выйду ка я лучше не через ту дверь, через которую вошёл. Реально?

— Через служебку. Пойдем, покажу.

Собственно, это мне и требовалось — узнать, где именно находится выход для персонала. Не снаружи — это уже проверил — а именно изнутри, чтоб не плутать, случись что. Сам же вопрос и тени сомнений у Гарика не вызвал. Наверняка привык к тому. что особо ценную по тутошним меркам клиентуру, случись, к примеру, внезапный визит ментов, таким вот образом выводит из-под лишнего внимания, особенно за толику финансовую.

Готово. Я буквально вздохнул полной грудью, оказавшись на улице, вне этого клятого «Якоря». Обычный городской воздух показался свежайшим, словно бы на морском берегу или в приэльбрусье. Контраст, однако! Ладно, всё, что хотел, я уже сделал, а посему пойду до дому, до хаты. Ах да, может ещё по дороге в магазин зайду… в детский. Знаю себя, вот что нужное точно не забуду, а разная мелочёвка может из разу в раз выпадать, словно и не было.

Глава 3

Апрель 1992 года

Некоторые люди умеют одним видом своим, одной правильно-занудной рожей испортить даже самое хорошее настроение. Этакий особо извращённый антиталант, по иному и не выразиться. Братец Миша относился как раз к такой категории. В этом я убедился, получив возможность сопоставить память и самую что ни на есть реальность, данную нам в ощущениях.

Причина очередного взбрыка родственничка была абсурдной по самое не балуйся. Хреново чудище попробовало докопаться до того, что я, видите ли, изволю жить не по средствам, а значит должен немедленно раскаяться и, посыпав голову пеплом, немедленно перейти на подобающий нищему студенту образ жизни, одежды и питания.

— Лопнешь, болезный, если будешь так раздуваться и пыжиться от негодования, — скучающе процедил я, сидя на кухне и наблюдая за делающим два шага вперёд, затем разворачивающимся на сто восемьдесят градусов и проделывающим ту же самую процедуру Михаилом. Хоть у нас и «сталинка», а кухня всё едино не такая большая. — Вот чего тебе неймётся то, а?

— Ты нерационально тратишь имеющиеся деньги.

— Свои ж, не твои, — отвечаю с ленцой, понимая, что именно этот подход заставляет братца беситься ещё сильнее. — И голос не повышай, а то дочь твоя услышит, может сюда появиться и, хлопая своими милыми глазищами, поинтересуется, что тут такое происходит. Оно тебе надо?

Остановился на пару секунд, набрал в грудь воздуха и… с шумом выдохнул. Видать, в последний момент таки да взял себя в руки. Ну или попробовал это сделать, поскольку после этого голос стал заметно тише.

— Тебе до конца учёбы ещё три с лишним года. А денег… того, что в них можно обратить, при таких ценах хватит может ещё на год, ну полтора. Ты же ими словно мусором кидаешься.

— Вот ты о чём. Уймись. Побочный заработок, только и всего.

— Какой? Где работаешь?

— Это… секрет, — вот нравится мне этого зануду доставать и все тут. — А если серьёзно, пользуюсь имеющимися знаниями для оказания другим людям платных консультаций относительно того, как и что тем следует делать в тех или иных сложных жизненных ситуациях. И, предвосхищая твой вопрос, для меня в этом никакой опасности не предвидится.

Сел, наконец, на стул, смотрит этак вроде бы пристально, но взгляд то и дело уходит в сторону. По ходу, в сомнениях, стоит говорить мне что-то или всё же нет. Ага, решился. Подобрался весь, и выражение лица стало всё такое из себя благостное и в то же время уверенное. Словно у пионервожатого или там комсомольца-агитатора, внушающего классу либо группе, что те должны остаться на внеплановую уборку мусора или там ехать на овощебазу гнилую капусту перебирать по велению партии, непогрешимой и единственно верной.

— Я твой старший брат, Всеволод, а потому могу и должен не только давать советы, но и следить за тем, чтобы ты стал достойным членом общества, которое тебя воспитало.

— То-то я и вижу старания этого общества, — брезгливо отмахнулся я. — Ты вроде как всю свою жизнь был примерной его частицей, а толку со всего этого? Вроде бы достойная, уважаемая работа, а денег от неё на еду с трудом хватает, про одежду и тем паче радости жизни и вовсе не говорю.

— Страна развалилась! Это нельзя было предугадать. Но всё непременно восстановится, как только народ поймёт, что эти безумные реформаторы тянут страну в пропасть.