Закон хабара

– Ловите момент, – прорычал он. – В режиме невидимости мы умеем пробивать порталы, «кротовые норы». Сейчас я проковыряю выход в Распутье Миров, и вы сразу ныряйте туда. Иначе «нора» закроется.

И рубанул ладонью пространство перед собой, словно каратист, разбивающий высокую стопку кирпичей – с мощным выдохом и падением на одно колено.

Получилось впечатляюще.

Плотный воздух словно ножом разрезали. Раз – и в нем образовалась щель метра два высотой и с полметра шириной. Теперь понятно, почему ктулху в Зонах порой появляются словно из ниоткуда. Пробивают себе дыры в пространстве и перемещаются куда захотят. Вот уж чего не знал, так не знал. Как говорится, век живи – век учись, один хрен неучем помрешь.

– Быстрее, – рявкнул Шахх.

Ивана не надо было дважды упрашивать, видать, достали его эти нестандартные Зоны хуже горькой редьки. Бросился вперед, протиснулся в «нору» – и нет его.

И тут я увидел, как сверху, из тумана, в нашу сторону стремительно летит рой, похожий на облако крупной картечи, где каждая картечина величиной с теннисный мяч. Шипастый теннисный мяч с внимательным человеческим глазом посредине.

– Стражи! – взревел ктулху. – Беги, я их задержу!!!

В армии есть один хороший закон – в боевой обстановке приказы старшего по званию не обсуждаются, а лишь выполняются. Потом, после боя, можешь попробовать оспорить, высказать мнение. Но – потом. В нашей группе Шахх был, несомненно, старшим – и по опыту, и по боевым навыкам в мирах, которых мы до этого в глаза не видели. И сейчас ситуация была именно такой. Старший приказал – выполняй. Но я уже понимал: Шахху не уйти от атаки стражей. Потому на секунду задержался, мысленно поднимая вверх из желудка все, что там осталось…

Поднял. И харкнул навстречу стражам от души, чуть рот не порвал – столько оттуда всего вылетело. После чего ринулся в щель, которая уже постепенно затягивалась. От мегаплевка, нехило так тряхнувшего мой организм, в глазах у меня плавали красные пятна, горло и пасть горели, будто я блевал целый час не переставая, но в отверстие между мирами я вписался четко: жить захочешь, в любую щель пролезешь.

Ну, я и пролез. И без каких-либо сопутствующих побочных эффектов вывалился прямо на фиолетовую траву перед знакомой кузницей. Метрах в двух от меня прямо на земле сидел Иван и крутил головой.

– Башкой приложился, – пояснил он. – В шею вступило конкретно.

– Это возрастное, – сказал я. – Меньше надо желаний загадывать, влияющих на долголетие.

– Ну ты и сволочь! – восхитился Иван. – Как бы вы, интересно, без меня добыли кусок дохлого гравиконцентрата?.. А кстати, Шахх где?

– Там остался, – сказал я. – Наш отход прикрыл, а сам, по ходу, погиб. Там такая стая тварей на него неслась…

– И ты не помог?

– Не знаю, думаю, что не особо, – отозвался я. – Он сказал нырять в «кротовую нору», которая уже почти закрылась. Шахх бы в нее точно уже не пролез.

– Мало ли что он сказал… – начал было Иван, но я резко его перебил:

– Если такой умный и благородный, что ж сам первым в «нору» скакнул? Остался бы, держал руку на пульсе, контролировал обстановку.

Я гавкался со своим двойником, а на душе было все более погано. По-другому и быть не могло. Думаю, Иван на меня наезжал по той же причине – от бессилия. Когда понимаешь, что изменить ничего нельзя, лучше всего поорать на кого-нибудь, может, даже в морду треснуть, дать выход эмоциям. Вряд ли станет легче, но в такие моменты кажется, что это поможет. Хотя ни черта тут уже ничем не поможешь. Первые дни хреново будет. Потом время начнет потихоньку залечивать рану. Но шрам от нее останется навсегда…

Внезапно раздался громкий хлопок, словно граната рванула в трех метрах от нас, и прямо из воздуха на траву вывалился Шахх. Весь в крови и в какой-то слизи. В боку дыра, словно туда из небольшой средневековой пушки ядром стрельнули, пара ротовых щупалец оторвана напрочь, одно на куске кожи висит.

– Ититьнах! – радостно воскликнул Иван. – Вот и наш герой! Измочален, но не сломлен.

– А ты, хомо, типа, подкалывать научился? – прохрипел Шахх. – Что, мать вашу, похоронили меня уже?

– Планировали, – сказал мой двойник.

– Не дождетесь, – произнес Шахх, с трудом поднимаясь на ноги. – Чего расселись, пошли кузнецов будить. Они, небось, дрыхнут, уработавшись. Нормальное для них состояние.

И тут меня словно что-то в затылок толкнуло. Мягко так, но настойчиво. Мол, подумай своей тыквой, пошевели извилинами. Типичный симптом того, что называется сталкерской «чуйкой», которая в той или иной степени вырабатывается у любого, кто умудрился остаться в живых, погуляв хотя бы сутки по аномальной Зоне. Потому что, если не выработается она в такие короткие сроки, вторых суток на зараженных землях не протянуть. В моем случае могу сказать, что это мистическое шестое чувство не раз спасало мне жизнь, и его сигналам я доверяю больше, чем всем остальным пяти чувствам вместе взятым.

– Погоди, – сказал я. – Что-то тут не так.