Закон Клеменцо, или Делай бизнес быстро, приятно и легко

– Ладно, пообщайтесь десять минут, больше не могу отпустить, вам нельзя переутомляться, пока мы вас обследуем. Предстоят еще эхограмма сердца, допплероскопия и повторная коронарография сосудов.

Алекс смотрел вслед удаляющейся из палаты докторше, отмечая и красивую походку, и подтянутые ягодицы в кружеве ажурного шелкового белья, демонстративно проступающего сквозь плотный белый нейлон узкого халатика. Это ему показалось интересным, и сознание его не путалось, и в реальности происходящего он не сомневался – в общем, Александр оживал.

«Значит, не все потеряно, раз я замечаю такие тонкости», – подбодрил сам себя Алекс.

В открытую доктором дверь вошла Оля. Ее большие голубые глаза покраснели от недосыпания и слез. Нос тоже покраснел – от частого вытирания платком. Взгляд излучал тревогу и беспокойство, заботу и боязнь за мужа.

Она быстрыми шагами, почти бегом, приблизилась к кровати мужа, наклонилась и начала быстро целовать его глаза, лоб, щеки, уши, все лицо. Приговаривая при этом скороговоркой сквозь слезы:

– Мой дорогой, родной, что же ты такое наделал? Как ты мог нас так напугать! Я люблю тебя, дорогой мой, прости за все глупости, что я тебе наговорила, прости. Я больше никогда ни к кому не буду ревновать тебя, ты только не болей, ладно? Только выздоравливай, любимый и милый мой Сашенька.

Алекс приобнял ее и нежно поцеловал ее волосы.

– Ну что ты, что ты, все ок. Доктор сказала, что ее опасения не улетучились, но инфаркта нет, инсульта тоже, и слава богу. Перестань только плакать, пожалуйста, перестань. Ничего критичного не произошло, все в норме.

Алекс обнимал ее хрупкие плечи и сильно сожалел о том, что заставил ее так сильно переживать.

Оля сидела на кровати Алекса, на углу, не поднимая голову от его груди. Чуточку успокоившись, она перебралась на соседний стул, взяла ладонь мужа двумя руками и посмотрела на него преданными и испуганными глазами.

– Саша, Сашенька, прошу, не шути так с нами больше, не шути. Я не смогу без тебя жить, ни я, ни дети.

– Не переживай, Оленька, не переживай. Ты же знаешь: как я могу оставить тебя, моих сказочных деток и куда-то там направиться в небеса? Ты что… Я же десантник – забыла, что ли? Мы умеем только с неба на землю. И не умеем с земли на небо. Рано мне, рано… И я очень надеюсь, что Господь со мной солидарен.

Александр смотрел на нее взглядом спокойного и уверенного в себе человека. Он хотел бы добавить во взгляд мягкости, но пока это ему не удавалось. В голове крутился сюжет их последней ссоры из-за найденного женою в кармане пиджака клочка бумажки с телефоном некой Наташи.

Насколько же ему было обидно.

Алекс помнил все: как она наезжала, как он оправдывался и что происходило с ней. Из года в год, с периодичностью раз в пару-тройку месяцев они ругались. И всему виной ее необузданная ревность. Ничем не обоснованная и не подкрепленная ревность. И на этот раз все было так, как всегда. Просто на этот раз он не сдержался и… Громкая, но не сильная пощечина отрезвила, успокоила ее не минутку. А потом Ольгу опять бросило в истерику…

– Ты заставляешь меня становиться животным, Оля. Прекрати. Все. Приеду завтра. Сегодня не жди.

С такими словами он покинул дом утром, думая, что заночует в отеле, чтобы она поразмышляла чуточку о своем поведении. Так они расстались утром вчерашнего дня.

И вот прошли всего сутки – они встретились. Только ночь Алекс провел не в «Хилтоне», а в палате реанимации Научно-исследовательского института скорой помощи имени Николая Васильевича Склифосовского.

Александр спокойно и искренне произнес:

– Прости меня за поступок животного, просто ты меня довела, но я не должен был… не должен был… и видишь, Бог не прощает… таких поступков. Прости, любимая, прости…

Они тихо обняли друг друга. Оля плакала, да и Александр бы не сдержался, если б не успокоительное, щедро вколотое медсестрой час назад. Оля села на стуле ровно, держа мужа за руку.

В этот момент в дверном проеме показался чей-то силуэт. Неслышными шагами в палату вошла женщина…

Алекс не верил глазам: в дверях стояла Мария – та самая, из далекого прошлого, из его сна, из машины «Вольво» цвета «дипломат». Она смотрела на него и молчала, глаза блестели наполнявшими их слезами, но каким-то чудным образом слезы удерживались и не текли. Алекс смотрел на нее очарованно и влюбленно, хотел привстать, но сдержал себя, понимая, какой реакции ждать от Оли.

Собрав все мужество в кулак и воедино, он прохладным голосом спросил:

– Маша, ты-то что тут делаешь, где Мишку потеряла?

– Как ты можешь, Саня! Да она вчера примчалась сюда вместе с Мишкой. Он решил меня не пугать и позвал ее. Маша тут ночь просидела, пока меня Мишка не привез. Ты что?

– Я просто хотела узнать, как ты? Мы же все-таки друзья с двадцатипятилетней выдержкой, как коньяк «Парадайз». Разве нет? – Маша улыбнулась и прислонилась к дверному косяку.

Алекс смотрел на нее и не мог оторвать взгляда. Какая же она красивая, Маша, какая нежная и чудесная, сказочная и воздушная…

И Оля, оценив взгляд Саши, повернулась к Маше: