Закон Космоса. На краю вселенной

Несколько раз поцеловав ее руки, я пошел к двери, и горло вновь вдруг перехватило так, что совершенно невозможно стало вздохнуть – отсроченные чувства по завершении всех задуманных нелегких дел как-то сразу дали о себе знать. В спальне я тщательно выполнил энергетические комплексы упражнений и даже успел подготовить на основе ограненного крупного рубина очень сильный талисман для королевы Лидии. Потом спустился к ужину, но ел почти через силу и очень немного, чем еще больше обеспокоил Машу. Скоро на меня с большой тревогой поглядывали и Катя с Лизой, но на все вопросы я отвечал очень кратко и неохотно. Возвращаясь к себе, я обернулся на пороге и последний раз взглянул на девушек. Маша, почувствовав неладное, едва не бросилась ко мне, но я легко улыбнулся (через силу) и чуть кивнул на прощание – увы не на ночь, как, наверное, решила она – навсегда…

В кабинете я бегло просмотрел оставленные мной рекомендации и даже внес некоторые поправки. От руки написал прощальное письмо для Маши и отдельное (для нее же) с советами почти на все случаи жизни и с просьбой уничтожить мои личные архивы, хранящиеся в сейфе… Положил оба в подписанные конверты, оставил незапечатанными на своем рабочем столе, а сверху бросил ключи от сейфа… Прошелся на прощание по кабинету, оглядывая такие привычные вещи, а потом решительно вышел на лестничную клетку и плотно закрыв за собой дверь. Спустя четверть часа я лег спать (в половине девятого), плотно задернув шторы – за окнами лишь начинало темнеть. Я не рассчитывал на сон, но, как ни странно, мне удалось проспать почти три с половиной часа. Тренировку я начал вскоре после полуночи и все упражнения выполнял с обычной для себя тщательностью, стараясь не обращать внимание на все усиливающее чувство отчужденности от всего земного. В начале десятого утра я прошел на кухню (девчонки в это время были в спортзале) и приготовил себе легкий завтрак – яблоко, овсяные хлопья с медом, две чашки крепкого кофе и пару плиток шоколада. Заставив себя съесть все это (мне были нужны все мои силы), я убрал со стола, постоял минуту-другую, вспоминая милые сердцу совсем недавние эпизоды, промелькнувшие здесь, и направился в оружейную. Здесь я на полчаса прилег на узкий кожаный диван и провел это время в легкой расслабляющей медитации, затем поднялся и без спешки, но достаточно оперативно облачился в доспехи, а затем подобрал вооружение: помимо тяжелого и легкого мечей, боевого топора и молота, я захватил четыре (вместо двух) длинных ножа и восемь (против обычных четырех) стилетов из особо прочной (как наконечник моего копья) оружейной стали, укрепив их на наручах, поясе и поножах. Проверив все, что можно было проверить из снаряжения, я набросил поверх лат меховой плащ из шкуры серебристого барса и покинул свой дом, бросив последний взгляд на оружейную комнату.

Спустя четверть часа я уже подъезжал к главным воротам Ракзаса. Ночью в окрестностях города выпал снег – эта местность находилась на значительной высоте и зима здесь наступала на пару месяцев раньше, чем в ближайших долинах (в которые, впрочем, она приходила даже не каждый год…). Ближе к полудню, когда разошлись тяжелые тучи и на почти чистом небе ярко засветила Анелла, снег стал медленно сходить, сначала освободив крыши домов, потом вымощенные камнем дороги и, наконец, остался лишь небольшими островками на особенно густой, все еще зеленой траве и в тени деревьев. Температура держалась чуть выше нуля градусов, а в прохладном воздухе чувствовался легкий запах гари от дымящихся труб городских печей. Мне недолго пришлось дожидаться королевского кортежа – большие окованные железом ворота распахнулись уже через несколько минут, и по камням дороги застучали многочисленные подковы целого отряда отборных воинов-ветеранов и укрепленные железными ободьями колеса почти десятка больших карет. Королева ехала в самом скромном (весьма разумная мера!) экипаже – небольшой, украшенной лишь строгой резьбой, но, похоже, достаточно удобной четырехместной карете. Привычным властным жестом я остановил всю процессию, подъехал к королевскому экипажу, спешился и подошел к торопливо раскрытой расторопным слугой дверце. Ее Величество хотела было выйти наружу, но я протестующим взмахом руки попросил немолодую даму не делать этого. Стянув латную перчатку, я вынул из небольшой поясной сумки обтянутую красным бархатом маленькую коробочку с великолепным ограненным рубином в изящной золотой оправе и подал его королеве.

– Вам следует все время держать его при себе, Ваше Величество! – негромко сказал я на старофранцузском (не для посторонних ушей!). – Первые результаты появятся уже через несколько дней, а спустя полтора – два месяца вы помолодеете на десять-пятнадцать лет, впрочем, может статься даже на двадцать!