Закон крови

– Похоже, великий вождь детей Мамонта и впрямь пришел сюда лишь для того, чтобы посмотреть на своего лучшего охотника! Что ж, мы повидались, и сейчас Мал уйдет, до следующей встречи! Не надейся, вождь, я вас не оставлю в покое! Бегите, пересекайте текучие воды, – Мал вас нагонит. И сживет со света всех до последнего. Последним будешь ты, великий вождь! Если, конечно, твои сородичи не зароют заживо тебя самого сегодня, когда ты приплетешься назад ни с чем, – зароют за то, что ты спал с моей бабой! Надеюсь, мой дар пришелся тебе по вкусу? Хорошо, что прикончил ее, спасибо, мне она уже давно надоела… Ну, чего же ты ждешь? Скоро рассвет, и я уйду, и тогда ты тоже убирайся прочь: на следующую ночь не приду, не надейся! Да что это я: «великий вождь» да «великий вождь»! Ты, быть может, оттого-то меня и не слышишь: ты ведь уже и не вождь больше! Но остался же еще Арго-мужчина, Арго-охотник! Или уже нет? Мал хоть и изменился немного, но остался мужчиной. Храбрым мужчиной! И он подаст пример трусоватому Арго и покинет свою Защиту!

Тварь вышла за пределы черного пятна. Теперь она стояла на чистой земле, всего в нескольких шагах от Арго!.. (Ни в коем случае не выходи из Круга!)

– Да, я вижу: Арго и не мужчина больше, просто трус! Трусливее Каймо!.. Малу стыдно, что он почитал вождем труса! Ну что ж, я ухожу. Прощай, старая, гнилая, трусливая баба, до следующей встречи! Не бойся, я не буду есть сердце труса. Мне оно ни к чему. Лисы сожрут тебя со всеми твоими потрохами…

Арго перехватил колдовской посох для броска и, переступив Круг, метнул его со всей силой.

Он успел заметить, как посох впился в землю. А Мал (Мал?! Теперь в нем не было ничего от Мала), НЕЧТО, расправившее перепончатые крылья, с победным криком ринулось на Арго!

Он был смят, скручен, стиснут такой чудовищной силой, которую не мог даже представить! Мамонт? Нет! Будто, целое стадо мамонтов навалилось на Арго! В этом нечто не осталось уже ничего от той согбенной фигуры, ничего, кроме глаз, горящих красным победным сиянием… Арго понял: он – погиб!.. Но правая рука охотника стискивала рукоять костяного освященного кинжала. И, не сомневаясь в своей гибели, желая лишь одного: чтобы это зловонное чудовище ушло вместе с ним, Арго из последних сил вонзил Девственный кинжал в навалившееся на него желтое гноящееся брюхо и произнес Имя Света!..

Колдун вышел в путь не сразу. Еще раз осмотрел Дрого (по-прежнему без сознания; багрянец уже на грудь перешел; безнадежно!), распорядился об уходе за раненым (Вуул и Донго – они самые верные). Прислушался к тому, что происходит в жилище, где рожает молодая женщина… Почти вдова! Он Колдун, он мог бы пойти и туда, но не сейчас, когда нужно встать на эту тропу. Быть может, свою последнюю тропу в этом Мире.

Уже собравшись в путь, наказал мужчинам:

– Смотрите в три глаза. Слушайте. Будет какой-то знак. Быть может, не один. Но выходите туда только с рассветом. И не все, пусть распорядится старый Гор.

Колдун спешил изо всех сил. Он ни разу не был на поляне лашии, но в эту ночь тропа вела его сама. Временами идти было мучительно трудно, особенно без посоха, а порой казалось, он и не идет вовсе – летит, не касаясь земли, не сминая травы, летит, поддерживаемый кем-то неведомым. Прислушиваясь к замершей ночи, всматриваясь в воспаленный глаз Небесной Старухи, Колдун старался понять, что происходит там, где Арго сошелся со злейшим Врагом для последнего боя. Неравного боя! Слишком неравного…

Колдун с великим трудом карабкался по склону какого-то оврага, цепляясь за ветви боярышника, не обращая внимания на боль от шипов… Вопль? Вихрь? Он не знал, что именно внезапно пригнуло кустарник, сбросив его на самое дно…

Ветер пронесся по стойбищу. Качнулись жилища, казалось, их вот-вот сметет порывом ветра… Мужчины, столпившиеся в центре стойбища у общего огня, невольно вскинули руки, защищаясь от взвившегося столпа искр…

Умирающий Дрого внезапно широко раскрыл глаза и привстал… Вуул и Донго метнулись к своему другу, стараясь уложить его поудобнее. Очнувшийся Дрого узнавал друзей и слабо улыбался, но говорить не мог. Слабый, почти неуловимый шепот…

Наклонившись к самым губам, Вуул разобрал:

– Туйя… Как… Туйя?

– Хорошо, все хорошо, не беспокойся, все хорошо, – бормотал Вуул. Мучительно хотелось нарушить все законы и запреты, побежать сейчас в то жилище, к его очагу, на руках принести сюда Туйю, чтобы хоть простились… Или хотя бы узнать: как она там на самом деле?!.