Закон крови

– Мал, послушай. Горе твое велико, но победить его можешь лишь ты сам. Только сам, собрав всю свою волю, все свое мужество. Мое искусство здесь бессильно, я не могу даже смягчить твою боль. Но выслушай мой совет: женись на Наве! Мужчина, такой, как ты, не должен жить один, а ты слишком долго был одинок. Возьми в жены ту, о ком тебе говорила Айрис, заботься о ней, береги ее – ради Айрис. Поверь: когда у вас появятся дети, когда ты начнешь учить своих сыновей всему тому, что знаешь и умеешь сам, – тебе будет все легче и легче думать об Айрис как о сестре, любить ее как сестру…

Мал сидел не шевелясь. Глаза его были сухи. Он казался спокойным, но в душе его все бушевало. Как! Этот старый, трухлявый пень, этот вонючий кусок лисьего помета, не способный даже поставить простейший силок, не добывший и зайца, всю жизнь только жрал и пил! Ему приносили мясо и рыбу, грибы и ягоды, лучшие шкуры; чужие женщины шили ему одежду и обувь, плели корзины, давали все лучшее, – только за пустую болтовню о духах и Предках! И что же? Оказывается, этот зажравшийся хомяк со всеми своими духами не способен сделать даже самого простого?! И он еще смеет бормотать какие-то советы!.. Обезумевший охотник вскочил на ноги.

– Старик, я устал от пустой болтовни, и мне не нужны лживые советы! Ты дашь мне любовный корень и объяснишь, как им пользоваться. А завтра на празднике объявишь «волю духов»! Тогда я согласен кормить тебя до твоей смерти и – так и быть! – буду прославлять твое могущество и мудрость, старый лис! Если же нет – клянусь, сейчас в стойбище на одного лжеца станет меньше!

Мал схватился за рукоять костяного кинжала. Колдун коротко взглянул на него, бросил в очаг пучок каких-то трав и что-то пробормотал. Низкое пламя заметалось, повалил дым, окутавший согбенную фигуру… Охотник оцепенел! С места, где только что сидел понурившись дряхлый старик, поднимался могучий, гривастый тигролев, намного крупнее того, чьи когти красовались вот уже столько лет на его, Мала, шее! Зверь не спеша обошел очаг и приближался, не обращая никакого внимания на кинжал, предательски задрожавший во внезапно ослабевшей руке. Нет, если бы Мал столкнулся с хищником, даже такой величины, в лесу – он бы не струсил. Но у этого тигрольва были не желтые с узкими черными зрачками глаза, а человечьи, зеленовато-серые, – глаза Колдуна!.. Зверь подошел почти вплотную, остановился и дважды фыркнул на упавшую с колен оленью шкуру. Мал понял. Судорожно схватив свой отвергнутый дар – прямо под немигающим человеческим взглядом, светящимся со звериной морды! – он опрометью бросился вон из страшного жилища.

Оставшись один, Колдун тяжело опустился на лапник. Что же делать теперь? Немедленно идти в дом вождя, все рассказать? Но тогда… Если ему поверят, для Мала это будет конец! Здесь никакие прежние подвиги не помогут. После такого он не только не сможет жениться на ком бы то ни было – жить среди своих не сможет!.. Ну а если Колдуну не поверят? Мал неглуп; он скажет: «Колдун оклеветал Мала потому, что Мал не просит его ни о чем и не носит ему даров!» Если видели, куда он шел, добавит: «Вот сегодня пришел попросить (не важно о чем, выдумает какой-нибудь пустяк ), а Колдун злится, Колдун прогнал Мала, да еще напраслину возвел!» И что тогда? А так, скорее всего, и будет; поверят Малу, не ему: его не любят. А Мал – герой, выследивший лашии…

Нет, сейчас разговор с вождем ничего не даст, ничему не поможет. Остается одно: ждать! За ночь Мал может и одуматься; он получил урок… Он может вспомнить совет, может понять, что Колдун зла ему не желал, – и тогда совет будет принят! Все покажет завтрашний день: как поведет себя Мал? Колдун будет приглядываться к нему с утра и быстро поймет, что решил лучший охотник. И если его совет принят, никто не узнает о сегодняшнем разговоре, о безумной просьбе Мала!

А теперь – пора собираться в путь!

Мал лежал ничком на медвежьей шкуре, покрывающей его постель. Брошенный у входа прямо на землю, смешанную с золой, белоснежный сверток развернулся, и дорогие дары рассыпались. Но охотнику было все равно.

Жабье дерьмо! Все потеряно; никакой надежды! Ему остается одно, только одно: взять завтра эту самую Наву за руку и… принять совет этого… Иначе Колдун не будет молчать; тут нечего и думать! О, жабье дерьмо !

Кинжал колол левый бок. Хотелось схватить его и нанести точный, смертельный удар… Самому себе? Да хотя бы и самому себе! И пойти по ледяной тропе, и спросить Великого Мамонта: зачем ты это сделал? Зачем дал нам Закон, из-за которого Мал ушел к тебе раньше срока?.. Если, конечно, это Он… Если Мал вообще кого-нибудь встретит на этой тропе…