Закон Мерфи в СССР

Я нарочно громко клямкнул калиткой, прошел по выложенной камнем дорожке и поднялся на крыльцо, под навес. Уселся тут, под крышей, на скамеечке и выдохнул: ну вот, очередное приключение позади! Дурацкое и нелепое, но весьма поучительное: черта с два со своей нынешней колокольни я смог бы решить эту проблему. Фарцовщики нынче — элемент стрёмный, даже околокриминальный, потому как — вне закона. И хотя государство еще в силах, и при желании власть имущих решает проблемы, подобные «пробегам» со всей большевистской прямотой — они будут повторятся постоянно. До тех пор, пока частный бизнес и торговля не обретут свою нишу в законодательстве, или — государство не настропалится закрывать потребности населения в ширпотребе типа «алясок», «дутышей» и джинсов…

— Гела! Циво ты в дом не идёсь? Там мама булоцьки пецет, с казяками! — из форточки высунулась мордашка Аси. — Давай, плиходи, будем кусять булоцьки и доставать казяки! Циво она туда их лозит? Сьтобы мы доставали и в булоцьке были дылки?

— Ася! А ну слезь с подоконника! С кем ты там… Гера? Это ты? — раздался женский усталый голос.

В окне показалась Таисия. Она пыталась хмуриться, но улыбка всё равно проявлялась в самых кончиках губ и глаз.

— Заходи, чай стынет, — сказала она.

Даже не знаю, чем заслужил такое счастье! Приходить в дом, где тебя ждут — это, черт побери, удовольствие мало с чем сравнимое. Я встал с лавки, поднял ставший внезапно очень тяжелым рюкзак и взялся за дверную ручку.

— Гера, привет! — дверь открылась мне навстречу. — Миша из дома напротив научил меня делать самолетики!

Василиса запустила бумажный самолетик, и он метнулся мимо моего лица прочь в дождливое небо, и пропал из виду.

— На Марс полетел! — сказала Васька. — А ты умеешь делать самолетики?

— Ага, — сказал я. — И лебедей из фольги.

— Покажешь? — она вся замерла от нетерпения.

— Покажу. Сейчас вот шоколадку с чаем съедим и сделаю тебе лебедя!

— А ты шоколадку какую принес? — прищурилась Вася.

— «Алёнку»!

— Отлично! — как-то очень по-взрослому сказала старшая девочка и тряхнула косичками.

— Ваське — лебедя, а мне — лебедиху! — подбежала Аська. — Больсую-больсую!

Тася всё еще пыталась сдержать улыбку, но было видно — сердце северянки уже оттаяло.

— А мне ты что скажешь? — спросила она.

— Ну, для тебя у меня две новости: одна как бы плохая, но не очень, а вторая — и не новость вовсе, а констатация факта. С чего начнем?

Таисия предусмотрительно выключила духовку, достал противень с румяными булочками и поставила их на буфет. Конечно, я смотрел на нее во все глаза: как она наклонялась, как убирала волосы со лба, как отточенными движениями смазывала выпечку топленым маслом… Чудесный аромат волнами расходился по кухне, вышибая из головы все серьезные и несерьезные мысли.

Наконец, девушка закончила с неотложными делами, оправила фартук и посмотрела мне прямо в душу своими зелеными глазищами:

— Давай, Белозор, рассказывай свои новости. Начинай с не очень плохой и потом — по нарастающей.

Я собрался с духом:

— Ну, в квартиру мы пока не вернемся… Там ремонт нужен. Ничего ужасного — новый коридорный гарнитур нам скоро привезут, и диван тоже — я с мебельщиками договорился, вот два часа назад в Дубровицу звонил…

Правая бровь Таиси взлетела вверх, удивленно изогнувшись.

— И сковороду новую я уже купил, точно такую как и была…

Вверх взлетела и левая бровь.

— Ну, в общем недельку тут поживем еще, ничего же страшного? Там шабашники ремонт доделают как раз…

— Гера-а-а? — ее глаза постепенно наливались крыжовниковым оттенком и с этим срочно нужно было что-то делать!

— Тася-а-а, а в пятницу мы расписываемся, так что завтра вечером Моня с Абрашей приедут — у них есть всё для платья, только нужно подогнать!

— Ох! — только и сказала Тася.

А потом в ее глазах заплясали бесенята:

— А ты купишь себе тот вельветовый костюм из комиссионки! И не спорь со мной — он сел на тебя просто отлично, просто ты бяка и не захотел его покупать!

— О, черт! — воздел я руки к небу. — Только не это!

Но, напоровшись на крыжовникового цвета взгляд, подумал, что вельвет — это, в принципе, не так уж плохо. По крайней мере, в нем будет тепло. Наверное.

* * *

Церемонию в ЗАГСе я не особенно запомнил. Кажется, тетенька-регистратор даже была огорчена тем, что мы наконец-то поженились: теперь черта с два ей кто-то подрядится таскать коньяк и шоколад целый месяц просто за то, что она придерживала документы!

— …корабль семейной жизни будет бороздить море любви, обходя подводные камни житейских неурядиц…

Господи, что за дичь она несла?.. Но на самом деле на это было наплевать: Тася была просто великолепна! Моня и Абраша превзошли сами себя изобразив самое несвадебное из всех свадебных платьев: ультрамариновго цвета, в пол, выгодно подчеркивающее то, что нужно подчеркнуть и открывавшее то, что прилично открыть. Никаких сложных причесок и начесов — Морозовой это всё было не нужно. Ну, а серьги и кулон я, наконец, подарил сам — это были афганские лазуриты, оправленные в золото очередным гениальным дубровицким евреем — на сей раз, конечно, ювелиром.