Закон мести

– Я не солнышко, я зернышко! – капризным тоном возразила Лена. – Так мама папу называла. Теперь она уехала, и так будут звать меня. Зернышко… Ты понял, дядя Миша? Запомни: я – Зернышко.

Несколько минут спустя длинный лимузин под любопытными взглядами зевак, редко видевших на улицах Питера такое чудо американского автомобилестроения, плавно притормозил возле стеклянных дверей аэропорта Пулково. Часы показывали без пяти минут восемь. Регистрация должна начаться с минуты на минуту.

– Вот и все, ребятки, – задумчиво и печально произнес старик. – Я не люблю долгие проводы, так что… будьте здоровы! И… спасибо за все. – Борис Семенович пожал протянутые руки Миши и Артема. – Мир, как вы знаете, тесен, и мы еще не раз встретимся. А напоследок… – Илларионов с хитрым прищуром взглянул на Каца. – Кто-нибудь из вас должен пообещать мне, что своего сына обязательно назовет Максимом!

Кац ошалело отвел глаза. Виолетта вот уже четвертый месяц носила под сердцем его ребенка, но как об этом узнал старик?!

– Ну так что? – Борис Семенович подмигнул улыбающемуся Артему и снова взглянул на Мишу. Пауза затягивалась.

– Обещаю, – выдохнул Кац. – Заметано!..

Сверкающий «Боинг-747» разогнался и, чуть дрогнув, плавно оторвался от взлетной полосы. В этот момент сквозь плотно затянувшие хмурое питерское небо свинцовые облака неожиданно прорвались лучи солнца. Их яркий свет проник в салон самолета. Старик и девочка как завороженные приникли к стеклу иллюминатора, провожая взглядом быстро исчезающий в дымке город. На третьем, ближайшем к проходу кресле, пристегнутый ремнем безопасности, восседал совершенно безразличный ко всему большой розовый слон по имени Вася. Он думал о чем-то своем и улыбался.

В отличие от большинства пассажиров он не был хищником…