Закон Моисея (ЛП)

Он спросил, могу ли я подняться на ноги, и после нескольких бесплодных попыток сделать это самостоятельно я ухватилась за его руку и встала, шатаясь на слабых ногах, как новорожденный жеребенок.

— Можешь идти. Я в порядке, — отчаянно проблеяла я. Он не послушал.

Развернувшись к нему спиной, я сделала несколько неуверенных шагов, повалилась вперед, успев ухватиться за ограду загона, и тут меня вырвало. Грязь вперемешку с навозом, затем мой праздничный гамбургер, и все это заправлено похлебкой из пепси. Шикарно. Перегнувшись через ограду, я извивалась от боли и напряжения, фонтанируя содержимым желудка, а Моисей все не уходил. Резко наступила тишина, и пофыркивание быков с другой стороны загона напомнило, где я нахожусь. Сатана с приятелями был неподалеку, и через дыру в ограде я буквально могла провалиться прямо в импровизированный ад.

— Ты вся в грязи и сейчас окончательно потеряешь свой ремень, — сухо и почти осуждающе сказал Моисей. Было совершенно ясно, что он все понимает. Подумайте только. Стоя к нему спиной, я непослушными, одеревеневшими пальцами застегнула пряжку ремня и просунула конец через петли джинсов, стараясь не обращать внимания на расстегнутую ширинку и сорванную пуговицу. Рубашка достаточно длинная, так что, может быть, он не успел заметить это безобразие. А я не стану привлекать лишнего внимания. Надеюсь, ремень удержит джинсы, и они не свалятся с меня прямо на ходу. Я поежилась от отвращения.

— Кто тебя связал?

— Наверное, это была шутка, неудачный розыгрыш. — Запинаясь, выдавила я, не прекращая чихать и кашлять — земля больно щекотала горло. — Может быть, это Терренс? Я здорово вывела его из себя накануне. Может быть, он думал, что я буду смеяться и визжать, а не так яростно сопротивляться. А я не дала ему спуску. Может быть, что-то пошло не так. Наверное, он собирался просто связать меня и бросить здесь, чтобы ребята нашли меня лежащей в навозе и посмеялись…Так что все в порядке. — Я с трудом могла верить в ту ахинею, что приходилось нести, но мне очень хотелось.

Как странно сложился случай: именно Моисей меня освободил. Ковбой хотел причинить мне зло, и тут на выручку пришел главный городской хулиган. А мама еще считала его опасным. Именно о нем она меня предостерегала. А он тут как тут, спас меня.

— Я в порядке, — упрямо прогундела я, стараясь не качаться из стороны в сторону, потирая глаза и поджимая губы, чтобы они так заметно не дрожали. Я была унижена тем, в каком состоянии видел меня Моисей и просто уничтожена при одной мысли о том, что могло случиться, если бы он не пришел. Что почти случилось. Но мне было достаточно и этого короткого ужаса в коррале. Если это вправду была неудачная шутка, то она зашла слишком далеко. Теперь Джорджия Шеперд испугалась не на шутку. А бояться я не очень умею. Мне резко захотелось домой. Я не знала, где сейчас Хейли, и мне не хотелось ее искать, в особенности, если она сейчас занималась тем, чем я думала.

— Ты не мог бы отвезти меня домой, Моисей? Пожалуйста? — мой голос предательски дрогнул, и я поморщилась от отвращения к самой себе. Как маленькая девочка.

— Они за это заплатят.

— Что?

— Они за это заплатят, Джорджия.

Так странно и непривычно было услышать его голос, непринужденно произносящий мое имя. Будто мы уже сто лет знакомы. А ведь он меня совсем не знал. И вдруг я поняла, что сама себя не узнаю. Тот же город, та же улица. Тот же долбаный мир. Но сейчас я не ощущала его, как раньше. Я точно уже не такая, как прежде. Интересно, это все шок или что-то другое? Ведь по сути, ничего ужасного не случилось. Я в порядке. По крайней мере, буду в порядке очень скоро. Мне просто нужно было домой.

— Я хочу домой. Все в порядке, — попросила я. — Ну пожалуйста?

Я действительно готова была взмолиться, лишь бы он послушался. Слезы стекали по моим щекам.

Он почти с отчаянием огляделся по сторонам, будто собираясь позвать на помощь. Ему словно нужен был чей-то совет или подсказка о том, как справиться с ситуацией. А главной его проблемой была я. Он не знал, что со мной делать. Самым простым решением было отвезти меня домой, но он считал, что это не лучшая идея.

— Пожалуйста? — надавила я. Затем вытерла лицо рукавом рубашки. Слезы и грязь оставили на нем темные следы. Специально купила ее к этому вечеру — у меня был обычай покупать новые тряпки на фестиваль. Джинсы, рубашки, иногда даже сапоги.

В отдалении над рядами построек мерцало разноцветное колесо обозрения. Легкий ветерок приподнял слипшиеся волосы с моих мокрых щек, принеся с собой запах праздника, сахарной ваты и попкорна. Смешавшись с рвотной кислятиной и вонью навоза, он тут же померк.

Я покачнулась, чувствуя, как весь ужас, пережитый за последние минуты, понемногу начинает устаканиваться во мне. Все тише, тише и тише. Мне просто хотелось домой.