Закон молодильного яблочка

…Квартира, в которой жила Вера Васильевна, — маленькая нора без ванной и кухни. Собственно, это и не квартира вовсе, а комната и кусок коридора, который родственник Никитиной бог знает когда от коммуналки отделил. Он сделал отдельный вход, благо жилье на первом этаже, и ликовал — у него получился собственный угол, без соседей. Время шло, несколько поколений семьи выросло на этих квадратных сантиметрах. В советские годы им можно было претендовать на бесплатное жилье от государства, но Никитины не встали на учет, понимая, что апартаменты им предоставят на краю географии. А они, коренные москвичи, родившиеся в центре столицы, не хотели жить на выселках. Неудобная однушка являлась их родовым гнездом, поэтому члены семьи решили: в тесноте, да не в обиде, и остались на прежнем месте.

Шанс еще раз улучшить жилищные условия появился недавно — первый этаж здания, где находится скромное обиталище Веры и ее сына Вадика, решил выкупить богатый человек. Соседи из коммуналки на радостях исполнили танец с саблями и были готовы подписать необходимые документы. Но Вера Васильевна категорически заявила:

— Нет! Не сдвинусь с места из семейного гнезда. Здесь я родилась, здесь и умру.

Пятнадцатилетний Вадим разрыдался. Он мечтал о собственной комнате, о том, как станет приглашать приятелей, но мать уперлась ослицей: «Нет, и все!» Одновременно с подростком в траур облачились и жильцы коммуналки. Покупателю требовался весь этаж целиком, если Вера Васильевна не участвует в сделке, разъезд не состоится.

Соседи начали упрашивать Никитину, но та не дрогнула. Иван Николаевич Погодин, старший по коммуналке, притащил строптивой бабе бумагу:

— Вот, гляди! Ты все на аллергию жалуешься, прыщами покрываешься, никак они у тебя не проходят. А знаешь, почему золотухой пару лет назад обзавелась? В нашем доме плесень. Полюбуйся на заключение экспертов: все стены и потолок заражены. Мы в этой конуре помрем, и ты первая сдохнешь. Да я по ста кабинетам прошел, доказывая, что наш этаж не пригоден для жилья, но меня слушать не хотели. А тут такое счастье нам всем привалило. Подписывай давай документы и уезжай в новую квартиру. Собственную! Со всеми удобствами!

— Нет, — отрезала упрямица. — Уходи, Ваня, и более с этим делом ко мне не стучись, не открою. И не ври про плесень, все здесь нормально. Документы тебе тот богатый мужик дал, фальшивка это.

Через пару дней Погодин отловил Вадика у школы и безо всяких предисловий спросил:

— Хочешь жить в большой квартире, иметь свою комнату?

Мальчик молча кивнул.

Иван Николаевич протянул ему коробку конфет.

— Держи. У твоей мамаши-идиотки в воскресенье день рождения. Подари ей «Ассорти». Я в конфеты вколол пищевую добавку, вреда от нее никакого, и если ты съешь, то ничего не будет. А у Верки аллергия на все, она пойдет пятнами, заболеет, врача вызовет, нашего участкового терапевта. Тот твоей матери объяснит: «Немедленно меняйте жилье, иначе ждет вас уютный гроб. В комнате черная плесень».

— А если он этого не скажет? — усомнился Вадик.

Иван Николаевич похлопал себя по карману брюк.

— Я уже заплатил доктору. Давай, Вадька, от тебя наше общее счастье зависит. Все соседи новые квартиры хотят, и тебе будет лучше в отдельной комнате.

Мальчик преподнес маме «Ассорти». Но в тот день Никитина не съела ни одной конфетки, потому что к ней в гости забежала приятельница с точь-в-точь такой же коробкой «Ассорти». Чтобы сделать подруге приятное, Вера открыла ее набор.

Вадик не знал, что мать отнесет его «подарок» на работу, чтобы угостить коллег. Он забежал к ней в архив попросить денег, увидел, что все едят «его» конфеты, испугался и устроил истерику, хотя Погодин предупредил подростка: ничего дурного не случится. Но Никитина и Рябцева продолжали лакомиться конфетами. Остальные по разным причинам их не ели.

— Однако две женщины умерли, — подвел итог Степан. — Почему это произошло?

Виктор взял фужер с минералкой.