Закон Неписанный

Я как раз зажмурившись, опрокинула в себя первую ложку варева и как итог оно оказалось на камзоле так не вовремя рассмешившего меня эльфа. А смеялась я долго и от души.

— Прости, не сдержалась! Что ты там про «женитьбу этого фигаро» говорил? Не хочу? Да я первая, кто готов устроить его семейное счастье! Думаешь, он мне нужен поблизости со своим назойливым вниманием? Спешу огорчить ваш герой — заступник, ни за деньги, ни тем более даром, мне не нужен! Прости, за испорченный камзол, но это хоть какое-то возмещение мне за испорченный ужин. Диана, я — спать, до утра не беспокоить — резко отодвинув стул и вгоняя в окончательный ступор Динку и эльфа, я поднялась на ноги.

На самом деле, проведя вторые сутки подряд без движения конечности взбунтовались и ныли, мне нужно было двигаться, как сказала старуха — Брилла, неподвижность — смерть для меня. Уж не знаю, как старая ведьма поняла, но при последнем визите, когда я еще ходить и не мечтала, она будто предвидя перемены, предупредила, что без движения ноги действительно одеревенеют, а мне этого очень не хотелось.

— Не беспокойся, кроме меня больше никто не узнает, память резко отшибет — улыбнулась магичка — но ты мне должна будешь — извинения за то, что не рассказала раньше и услугу за то, что я уберу лишнюю информацию из любопытных умов.

Я кивнула и на этой ноте вечер в «дружеской» компании был окончен. Я верила Динке на слово — она не подкачает, ни одна живая душа об этом не узнает потому, что не вспомнит.

В спальне было темно и прохладно, зажигать свечи я не стала, да и камин топить было лень, просто стянула дорожную одежду и повалилась на кровать. Как же устала!

— Почему ты не сказала, что можешь ходить? — мне повезло, что сердце в порядке, иначе бы скончалась от разрыва.

Мало того, что наглый муженек улегся у меня в постели, как у себя дома, так он еще и не стесняясь шарил своими клешнями по моему телу. Но должного возмущения я выдавить из себя не смогла, во-первых потому, что он не столько лапал, сколько пытался пристроить меня поближе и согреть, а во-вторых его вопрос выбил меня из коллеи, (ладно, признаю, было и в-третьих, мне просто нравилось быть рядом с ним так близки и так без одежды).

— Сюрприз?

— Саломея, почему ты так любишь вопросом отвечать на вопрос? — внезапно я не услышала. скорей почувствовала, как засмеялся эльф.

— О, это как раз вполне объяснимо, в моем мире это обычай людей той же национальности, что и моя, отвечать вопросом на вопрос, даже присказка есть, мол если так говоришь — значит, еврей — совершенно не стесняясь я прижалась к Лэадонису и попыталась урвать еще толику тепла, что исходила от его горячего тела, облаченного лишь в легкие брюки.

— Как интересно. Надо же, национальности?

— Ага, у нас их очень много и у каждого народа своя история, свой язык и свои обычаи, ну и земля естественно своя — Родина.

— Ты скучаешь?

— Бывает, но редко, этот мир, тот… Везде люди, как люди, небо, как небо. Так какая разница? Здесь — там? Примерно, как тебе было без разница я или Агния.

— Не было. Не сравнивай, тут другое — меня внезапно лишили теплых объятий.

— Тогда, скажи, в чем я не права?

— Я ее любил…

— Кого? Агнию? Ты ври, да не завирайся!

— Я не лгу, правда, я ее любил. Понимаю, многие думают, что меня одурачило ее заклятие, но это не так. Когда родился Демитрий…

— Демитрий? Так зовут моего племянника? — перебила я эльфа, вспомнив, как Агния любила имя — Дмитрий, но видимо, здесь оно было слишком непривычно и она назвала сына — Демитрий.

— Да, твой племянник, когда он родился я уже знал, что Агния не ты, да кого я обманываю? Я после нашей первой ночи это понял…

— Любопытно, как?

— Саломея, я может и мечтатель, но не глупец — даже в темноте было видно, как Нитрэс покачал головой — ты бы никогда не пришла ко мне и мы оба знаем почему. А она не просто была со мной, она отдавала всю себя, не играя, а проживая за тебя. Конечно, было и другое, Агния, какой бы жестокой не была, но жесткой никогда. В отличии от тебя, ты бьешь близких больно, наотмашь, неосознанно. Она же наказывала, сумасшедше, дико, но только наказывала.

— То есть, ты считаешь то, что она чуть не убила меня, а потом бросила, словно мясо на корм Кастлу — жестоким наказанием? За что? Ответь, за что? — я отодвинулась от эльфа и села в другом конце кровати.

— За что? Думаю, за предательство. Да, ты не предавала ее открыто, но то, что ты делала было схоже с предательством, ты забрала у нее все. Забрала ее саму. Такое не прощают, знаешь ли — Нитрэс тоже сел, облокотившись на спинку постели.

— Да? А как насчет ее предательства? Она первая, кто бросил меня, оставила подыхать в мире, где она была королевой, а я ее тенью. Тебе не понять, слишком вы с ней похожи. Так легко обвинять, так легко наказывать. А задуматься, за что наказываете, в чем обвиняете? Нет! Куда там, не господское это дело!

— Так почему? Почему ты не сказала ей об этом? Почему ты вообще никому ничего не говоришь? Думаешь, кто может читать твои мысли? Саломея, ты никогда не пыталась просто поговорить, попросить о помощи…