Закон ночи

Джино Валокко что-то закричал по-итальянски. Он показывал в сторону правого борта.

Появилась вторая лодка, еще одна переделанная моторка. В ней сидели четверо. Она вылетела из-за террикона ярдах в четырехстах.

— Где она?

Звон в ушах Джо был как симфония. Он несколько раз помотал головой.

— Рад бы тебе сообщить, — отозвался он. — Но я, черт побери, буду еще больше рад не потонуть.

Альберт показал сначала на одну лодку, потом на другую:

— Им нас не остановить. Ты что, долбаный идиот? Где она?

— О, дай-ка мне подумать, — ответил Джо.

— Где?!

— На этой фотографии.

— Это старая. Ты просто раздобыл старую карточку и…

— Да, я тоже сначала так решил. Но погляди на этого урода в смокинге. Высокий справа, прислонился к роялю, видишь? И посмотри, у его локтя — газета. Прочти заголовок, Альберт. Прочти, черт тебя возьми!

ИЗБРАННЫЙ ПРЕЗИДЕНТ РУЗВЕЛЬТ УЦЕЛЕЛ ПОСЛЕ ПОКУШЕНИЯ В МАЙАМИ

— Это было в прошлом месяце, Альберт.

Обе лодки были уже в трех с половиной сотнях ярдов от них.

Альберт посмотрел на лодки, посмотрел на людей Мазо, снова посмотрел на Джо. Сделал долгий выдох через поджатые губы:

— Думаешь, они тебя спасут? Они вдвое меньше нас, а мы выше. Можем вести огонь с выгодной позиции. Хоть шесть лодок отправляй за нами, мы их все разнесем в щепки. — Он повернулся к своим. — Убрать их.

Они выстроились вдоль бортов. Они опустились на колени. Джо насчитал дюжину: пятеро на правом борту, пятеро на левом, а Иларио с Фаусто зачем-то направляются в рубку. У большинства на палубе — автоматы, кое у кого — пистолеты. Но ни у кого нет винтовок, необходимых для дальней стрельбы.

Но тут Иларио с Фаусто приволокли из рубки ящик. Джо впервые заметил, что к палубе у планшира привинчена бронзовая тренога, а рядом с ней стоит ящик для инструментов. Потом он сообразил, что это не просто тренога. Это станина. Для станкового пулемета. Здоровенного притом. Иларио достал из ящика, который они притащили, две ленты с винтовочными патронами калибра 7,62 мм, положил рядом с треногой. Затем они с Фаусто извлекли из ящика десятиствольный «гатлинг» образца 1903 года. Поставили его на треногу и стали закреплять на ней.

Звук приближающихся моторок слышался все громче. До них оставалось около двух с половиной сотен ярдов, а значит, они еще находились за сотню ярдов от зоны досягаемости всего, кроме «гатлинга». Но когда его закрепят на станине, он сможет выплевывать по девятьсот патронов в минуту. Одна длинная прицельная очередь по любой из лодок — и на ее месте останутся лишь клочья мяса на корм акулам.

— Скажи мне, где она, и я сделаю это по-быстрому, — произнес Альберт. — Один выстрел. Ты даже не почувствуешь. А если ты вынудишь меня силой добиваться от тебя ответа, я буду отрывать от тебя по кусочку еще долго после того, как ты мне скажешь. Я буду складывать их штабелем на палубе, пока этот штабель не завалится.

Люди Мазо начали что-то кричать друг другу, меняя позиции, — моторки задвигались более хаотично: левая — по змеистой траектории, правая — вправо-влево, вправо-влево. Их двигатели, набирая обороты, завывали все пронзительнее.

— Просто скажи мне, — произнес Альберт.

Джо помотал головой.

— Пожалуйста, — добавил Альберт так тихо, что больше никто этого услышать не мог, Джо и сам с трудом разобрал в завывании моторок и в лязганье «гатлинга», который готовили к стрельбе. — Я ее люблю.

— Я тоже ее любил.

— Нет, — ответил Альберт. — Я люблю ее. Сейчас.

Они закрепили «гатлинг» на станине. Иларио вставил ленту в патронник и дунул в лоток на случай, если в нем скопилась пыль.

Альберт наклонился к Джо, почти прижался к нему. Огляделся.

— Я этого не хочу, — произнес он. — Да и кто хочет такого? Я просто хочу опять почувствовать то, что чувствовал, когда мне удавалось ее рассмешить или когда она швыряла мне в голову пепельницу. Можно даже и не трахаться. Я просто хочу смотреть, как она пьет кофе в гостиничном халате. У тебя это есть, как я слышал. С той латиноской?

— Ну да, — согласился Джо. — У меня это есть.

— Кстати, она кто? Негритоска или латиноска?

— И то и другое, — ответил Джо.

— И тебя это не смущает?

— Альберт, — произнес Джо, — почему это меня должно смущать, господи помилуй?

Иларио Нобиле, ветеран Испано-американской войны, пристроился у казенной части «гатлинга». Фаусто сел под станиной, первая лента уютно лежала у него на коленях, точно одеяло.

Альберт вынул свой длинноствольный «тридцать восьмой» и приставил его ко лбу Джо:

— Скажи мне.

Четвертый мотор они услышали, когда было уже слишком поздно.

Джо заглянул в глаза Альберта, глубже, чем он когда-нибудь заглядывал, и увидел там ужас более сильный, чем у кого-либо, кого он встречал прежде.

— Нет, — сказал он.

Из туч на западе появился самолет Фарруко Диаса. Он шел высоко, но пикировал очень резко. На заднем сиденье возвышался Дион, его пулемет был закреплен на консоли, насчет которой Фарруко Диас много месяцев проедал Джо плешь, прежде чем тот разрешил ему поставить ее. Дион был в толстых летных очках. Казалось, он смеется.