Закон о чистоте крови. Слуги богини

– Твой папа согласен, я только что от него, – не моргнув глазом отозвалась Мышисса и уже гораздо более неуверенно закончила: – И обещал поговорить с моим… потом.

Тогда вообще все великолепно!

– Ну ладно, – улыбнулась я подружке и повернулась к фениксу. – Кеша, мы берем Мышку с собой.

Кеша приоткрыл зеленый глаз, оглядел брауни и, отвернувшись, буркнул:

– Разве что как сухой паек. Буду голодный – поклюю.

– Что? – тихо-тихо переспросила златовласка.

– Что слышала, – вновь развернулся к нам попугай и, расправив крылья, несколько раз взмахнул ими, разминаясь. – Дур-р-рочка, я против.

– Почему? – Я от удивления даже на обзывалку внимания не обратила. Паяц есть паяц, что с него взять? И что обижаться на убогого.

Но судя по тому, что я успела узнать, Айнир Нурикеш идиотом не был точно. И должен понимать, сколько положительного в том, что с нами пойдет Мышисса.

– Не люблю я мелочь-брауни, – признался феникс, окинув девочку неприязненным взглядом.

– Я от тебя тоже не в восторге, – заверила его Мышка и мстительно добавила: – А уж от вашей расы не в восторге все королевство. И ничего… Терпим!

– Приходится, – не менее злорадно ответил Кеша. – Именно фениксы – самые лучшие ученые, политики и военные высшего звена. Если бы мы не стояли во главе государства, то эту страну уже давно растащили бы по кусочкам соседи!

– Самомнение стремится в стратосферу, – покачала золотистой головкой брауни.

Кешка замолчал. Вот серьезно!

А потом повернулся ко мне и сказал:

– Я на распутье.

– Ты о чем? – оторопело поинтересовалась я.

– О том, что ответить на ее подколку можно двумя вариантами, – «смущенно» признался феникс. – И вот не знаю, что выбрать… Один ребяческий, но очень хочется. А второй – умнее…

Мышисса внезапно громко рассмеялась и махнула рукой.

– Озвучивай оба, ехидство в перьях!

– Я, между прочим, представитель высшей аристократии!

Того, что он в перьях и реально ехидство, это не отменяет…

– Излагай уже, – вздохнула я.

– Выберу-ка я умный вариант, – все же решил Нурикеш. – Так вот, самомнение у моей расы, может, и до небес, но совершенно обоснованно. Мы лучшие. Мы сильнейшие.

– И от скромности явно не помирающие, – покачала я головой. – Это, разумеется, так, моя птичка… Но ты забыл сказать: «одни из умнейших, сильнейших» и так далее. Да, не спорю, если сравнивать, то в указанных тобой сферах фениксов очень много… но все потому, что у вас есть такие склонности. У большинства крылатых – аналитический склад ума и повышенная хитропопо… – Я замолкла, немного покраснев, и завершила фразу уже несколько иначе: – Именно поэтому в указанных тобой сферах вас много. Просто способные. А нагов много во врачебных и магических направлениях науки. Остальные расы тоже, как правило, имеют таланты в определенных сферах.

Да, фениксы у нас в стране – высшее звено. Как раз из-за того, что, когда у них проходит юношеская дурь, они могут использовать все свои возможности. И предела у них практически нет. Вернее, достигнуть его еще никому не удавалось. Крылатые или тормозили развитие самостоятельно, потому что болезнь безумия силы еще никто не отменял, или не тормозили… В последнем случае их либо убивали, потому что они заболевали или потому что комплекс «Хочу быть властелином мира» проявлялся во всей красе.

В свете того, что я сейчас вспомнила, становится и правда очень интересно, за что же наказали этого феникса. Особенно если учесть, что он все же не юнец. Взрослый, сильный и наверняка немало добившийся мужчина, которого скрутили, как мальчишку, и сделали, что захотели. Могу представить, как его это царапает изнутри. Айнир Нурикеш потерял все. Облик, силу, положение. Для феникса нет краха страшнее.

– Лали, – на плечо приземлилась увесистая попугайская тушка. – Твое решение неизменно?

– Ты про Мышку или…

– Про брауни, – оборвал меня Кеша. – Разумеется, если ты все уже обдумала, то я могу лишь согласиться. Права голоса я не имею.

Феникс спрыгнул на пол, потом перелетел на подоконник, а затем и вовсе скрылся в ночной тьме.

– Ну так ты меня берешь? – дернула за рукав Мышисса.

Я перевела взгляд на малышку брауни и кивнула.

– Тогда сегодня-завтра проведем ритуал, – встряхнула кудрями Мышка и улыбнулась мне, торжественно поведав: – Лали, ты не пожалеешь!

– Конечно, – медленно кивнула я, глядя, как подружка растворяется в сверкающей золотой пыли, которая исчезает, не долетев до ковра.

Волшебная девочка.

А у фениксов, кстати, служат не брауни, а гремлины. Может, именно поэтому Кеша и не хотел, чтобы Мышь с нами шла? Какая-нибудь расовая неприязнь? Или все же что-то личное?

Я смотрела в окно, в которое вылетел пернатый, и думала, что притираться нам друг к другу придется долго, и процесс этот явно будет сложным, несмотря на то, что мы оба стараемся. Да-да, невзирая на отвратительное поведение, этот поганец действительно старается. Заметно. Иногда.