Закон о чистоте крови. Слуги богини

Но ладошки Мышиссы с неожиданной для существа ростом менее полуметра силой прижали его обратно к земле, отчего Кеша со свистом выдохнул сквозь зубы.

– Лежи спокойно, – приказала Мышка и, нахмурившись, пробормотала: – Еще бы не больно… Несколько ребер сломано. Не дергайся! Сижу, потому что нужно! Я же не садистка…

– Сомневаюсь. И я тебе как-нибудь напомню и эти слова, и эту ситуацию, – прохрипел мужчина и, мотнув головой, сказал: – Слезь немедленно.

– Но я почти долечи…

– Ты почти зафиксировала их. А я лучше обернусь и так поправлюсь быстрее.

– Ну как хочешь. – Миг помедлив, брауни слезла с живота распластанного феникса. Мужчина почти сразу окутался алой дымкой, а спустя миг на земле лежал черно-алый попугай.

Мышисса скривилась, но со вздохом стянула свою плотную кофту и, закутав в нее пернатого, подняла с холодной поверхности.

Я же тем временем подъехала к ним ближе и сползла с высоченного скакуна, который и правда оказался лосем. Только каким-то странным. Синим.

– Вот это мы попали, – сипло донеслось от попугая, который переводил взгляд с лося на его бессознательного хозяина и обратно.

– Что такое? – обеспокоенно спросила я, оглядываясь по сторонам.

Мы оказались в очень странном месте. Рассветный полумрак. Молочно-белый туман стелился по земле и легким невесомым флером окутывал раскидистые деревья… с голубой листвой. Я перевела взгляд на синего лося. Он смерил меня недовольным взором и отвернулся, а потом и вовсе отщипнул от ближайшей веточки пучок аномальных листиков и начал флегматично жевать.

– Да все просто, Лали. Мы загремели не куда-нибудь, а в священную рощу рода Лазурит!

– И как ты это понял? – поинтересовалась Мышка.

Судя по морде попугая, он только что назвал брауни не самой умной особой. Хотя пока только мысленно.

– Оглянись! – едко отозвался пернатый. – Судя по окрасу листвы священных деревьев – это именно Лазурит. Если бы попали на территорию какого-то другого клана, расцветка была бы иная. Да и лось…

– Синий лось, – грустно кивнула я, глядя на сохатого, который продолжал есть. – А он не отравится?

– Нет, – неохотно продолжил Нурикеш. – Кстати, это лазурное чудо и его хозяин – теперь наша проблема. Судя по всему, мальчишка – несовершеннолетний наследник Лазуритов. Есть только пять сидов, имеющих право на транспорт такого окраса… и четырех из пяти я знаю лично. Пятый, на момент моего исчезновения, был совсем мелким. Сейчас, впрочем, тоже не особо взрослый.

– А он вообще живой?

Наши взгляды скрестились на валяющемся у корней древесных исполинов наследничке. Мышисса подошла ко мне и, подняв руки, передала попугая, а сама осторожно приблизилась к распластанному высокородному телу. Брауни опустилась рядом с сидом на корточки и, положив мягко засветившиеся пальцы на виски парня, закрыла глаза.

– Жить будет, – наконец вынесла вердикт она, поднявшись, встряхнула руками, и с кончиков пальцев сорвались едва заметные золотые искорки, которые растаяли, не долетев до земли. – Сотрясение мозга плюс какое-то странное отравление. Но это явно не мы.

– Отравление? – склонил голову набок Нурикеш. – В смысле?

– Не то чтобы отравление… – замялась девушка. – Скорее искусственные вещества в организме, которые возбуждающе действуют на нервную систему. На лекарства не похоже.

– Это, конечно, очень интересно, – нетерпеливо перебила их я. – Но к нам не имеет никакого отношения. Он же не помрет от этого, верно?

– Ну да, – кивнула Мышка. – Он в таком состоянии, судя по всему, достаточно давно.

– «Это не имеет к нам никакого отношения»… Дур-р-рочка, да ты жестокая, – насмешливо скосил на меня ярко-зеленый глаз пернатый.

– Вовсе нет, – спокойно возразила я. – Просто если я верно уловила ход твоих мыслей, то за это очаровательное создание, прилегшее «отдохнуть», нам будет, как говорят у восточных кочевых народов, секир-башка.

– Восхищен твоей логикой и эрудицией! – это было сказано самым серьезным тоном, но я почему-то было уверена, что феникс опять развлекается и смеется. – Молодец, Лали! Но дело скорее в том, что мы перенеслись в священную рощу, куда даже рядовых сидов и высокие делегации других народов пускают лишь по праздникам и с вооруженным эскортом. Это раз. Два – мы, как ты верно уловила, вырубили наследничка, и сейчас поди докажи, что это случайно получилось. Лазуриты скорые на расправу. Есть такое подозрение, что с нами даже говорить не станут, просто стражи рощи нашпигуют стрелами, не утруждая себя пленением.

– Ничего себе…

– И что делать? – поинтересовалась брауни.

– Бежать, – мрачно отозвался феникс. – Хватать лося и бежать.

– Хм… Кеша, а ты не находишь, что с таким приметным «скакуном» мы точно далеко не уедем?

– Как раз это чудо селекции и есть наш последний шанс отсюда смыться, – вздохнул Кешенька и завозился в кофте брауни. – Вытащи меня. Мне уже лучше. Даже обернуться, наверное, смогу, все же разница размеров иногда идет на пользу. Это тело уже почти в порядке, а, стало быть, человеческое тоже не очень сильно повреждено.