Закон оборотня

– И что ты предлагаешь?

– Пока ничего особенного. Люди, такие какие они есть и изменить их мы не сможем. Остается только надеяться, и по возможности принимать какие-то меры для того, чтобы бродячие программы осознали это. И может быть поняли и простили. Со временем, наверное, так и получится. И мир киберов, конечно, будет принадлежать бродячим программам, поскольку он создан для них, поскольку он уже принадлежит им. Вся проблема только в том, как они будут воспринимать людей. Как врагов или же как партнеров, без которых невозможно развитие.

– Что ты предлагаешь делать конкретно, прямо сейчас и здесь? – повторил я.

Глория усмехнулась и легонько щелкнула меня по носу.

– Много будешь знать, плохо будешь спать.

– Это нечестно, – разозлился я. – Между прочим, я рассказал тебе все. Могу я за это получить хоть какие-то объяснения?

– Всему свое время, – промолвила Глория.

Он встала со скамейки, и слегка насмешливо мне улыбнулась.

– Ну, в следующий раз когда тебе понадобиться помощь… – сказал я.

– Спорим, помощь тебе понадобиться первому?

– А если, все-таки..?

– Вот тогда ты и будешь иметь право от меня что-то требовать. И может быть, даже я тебе кое-что скажу. Только, легче ли тебе от этого станет? Помнишь: «Многие знания несут с собой большую печаль»?

– И все равно – нечестно, – заявил я.

– Мне пора, мне и в самом деле пора, – промолвила Глория.

Она чмокнула меня в щеку и пошла прочь. Я смотрел ей вслед, пока она не скрылась за деревьями, и думал что когда-нибудь все же вытрясу из нее все ее тайны. Надо только улучить подходящий момент и хорошенько на нее надавить.

Что-то все таки с Глорией и этим ее другом Сержа было нечисто. Как-то слишком уж ловко они подсовывались мне в самый подходящий для этого момент, а потом, узнав все что им нужно, исчезали, оставив меня с носом. И если предположить, что Шеттер, там, в резиденции старосты, не врал, утверждая будто он приходил в китайский кибер не только ради развлечений… А еще есть Сплетник, личность в высшей степени таинственная. Откуда он все знал наперед? И какие слухи могли послужить основанием для его предсказаний, причем, удивительно точных?

Я полез в карман за новой сигаретой и вдруг нащупал в нем некий предмет, который, судя повсему, был пластинкой безопасности. Вытащив его, я убедился что так оно и есть. Карточка безопасности. И еще одна, та, которую я забыл снять со своей груди. Стало быть, сейчас, у меня их две.

Откуда?

Я вспомнил. Для этого не понадобилось много времени. Вторую пластинку я подобрал в резиденции старосты. И принадлежала она конечно Шеттеру.

А значит, скорее всего, Шеттер так и не сумел вернуться в большой мир. И наверное, подобрав эту пластинку, я решил его судьбу. Может быть, это было правильно, может – нет. И дело было не только в том, что лишив Шеттера пластинку, я покарал негодяя и садиста, выступил в роли судьи над тем, кому закон был не писан. А также не в том, что поступив подобным образом, я пытался себя обезопасить. Угрозы Шеттера не были пустыми словами. По его мнению, я узнал слишком много, и стало быть, мне просто необходимо было заткнуть рот. Старым, давно опробованным методом, заключавшим в себя посылку ко мне парочки профессионалов, четко знающих свое дело.

Нет, главное все же было в другом.

Я не помнил об этой пластинке. Напрочь об ней забыл, до тех пор пока не нащупал ее в кармане. После этого память мне услужливо подсказала, где я ее подобрал и как положил в карман. В мельчайших подробностях, так, словно открылся до поры до времени спрятанный в ней тайник.

Почему же это произошло? Почему память сыграла со мной такую шутку? И случайно ли это? И не значит ли это, что произошло то, чего я так боялся?

Полгода назад, лишившись тела, по сути дела, превратившись в бродячую программу, я не захотел как-то себя модифицировать. Я знал, что стоит начать, стоит ввести в свое сознание хотя бы одну подпрограмму, как остановиться будет уже невозможно. А значит, через некоторое время я перестану быть человеком, превращусь в нечто другое, совсем другое.

И держался. И даже втайне гордился тем, что сумел сохранить человеческое мышление. И рассчитывал, что так и будет продолжаться дальше. А тем временем, возможно, внутри меня рос кто-то другой, являющийся питомцем мира киберов, мыслящий так, как и должно мыслить в этом мире, поступающий сообразно логике по которой он живет.

Он рос и наконец настало время, когда этот новый «я», другой, чуждый мне Ессутил Квак смог воздействовать на мое сознание, навязывать мне определенные поступки.

Карточка Шеттера – первый такой поступок. Что будет дальше?

Меня охватил ужас и все-таки превозмогая его, я сказал себе, что все это не более чем чепуха. Обычный приступ паранойи, который обязательно пройдет.