Закон оборотня

– Ты говоришь о творцах так, словно они какие-то преступники, – усмехнулась Глория. – Учти – их дело творить, а не палить в своих врагов из пистолета.

– Согласен, – сказал я. – Им и незачем этим заниматься. Но вот если творца загнать в угол, и заставить спасать свою жизнь, уверен, он еще как может схватиться за оружие. И не только за него. Не позавидую я тому, кто заставит творца защищать свою жизнь.

– Ну, а почему ты так уверен, что они собираются воевать? – спросила Глория. – Может быть, он хочет с ним договориться о каком-то заказе, может, раз тот подался в бега, желает взять его под свое крылышко. А чтобы не спугнуть, нанял частного детектива.

– Уверен, – гнул свою линию я. – Да и ты в этом уверена. Не так делают предложения, не так берут под крылышко. Короче, не тяни время, скажи, что ты хочешь?

Глория вздохнула. И посмотрела на меня из-под ресниц, тем самым загадочным взглядом, за который можно простить что угодно, и что угодно забыть.

– Сведенья – на сведенья. Я хочу знать чем закончится эта история.

– Ну, договорись с Сержа. Он – то наверняка узнает чем закончится встреча Шеттера и творца.

– Тогда я буду ему обязана. А мне бы этого не хотелось. Пока – я всего лишь посредник. Я передам ему твои историю, обменяю ее на интересующие тебя сведенья. Если же я обращусь к Сержа с просьбой лично для себя… ну сам понимаешь.

– Ты понимаешь, что я могу не успеть унести ноги из китайского кибера, если там начнется серьезная заварушка?

– Пока кто-то из них не победит, тебе ничего не угрожает.

– А потом?

– Ты успеешь смыться. Я тебя знаю. Полгода назад ты откалывал номера и почище.

Ну вот, и поговори с ней. Одним словом – деловая женщина. Она все равно своего добьется. А значит, всякое сопротивление бессмысленно.

О-хо-хо…

– Ладно, делать нечего, – сказал я. – Придется согласиться.

– Вот и отлично, – сказал Глория, совершенно будничным тоном, так, словно я только что согласился всего-лишь сходить в ближайший магазин за хлебом.

– Только, умоляю, постарайся сделать так, чтобы твоя статья, или что ты там будешь писать, не навредила моему клиенту, – попросил я.

– Постараюсь.

Я задумчиво покачал головой.

По крайней мере, более – менее честно. И слава богу, разговор обошелся без всех этих женских штучек, вроде заявлений «Милый, ты сделаешь для меня невозможное? » или «Дорогой, ты настоящий герой. Неужели для тебя это так трудно? ».

– Значит, сейчас ты отправляешься к Сержа?

– Да, прямо сейчас. Ты хочешь меня сопровождать?

Вот уж чего я точно не хотел. Мне хватило и прошлого визита в контору Сержа, а также знакомства с его секретаршей. Вполне возможно, за полгода он завел себе другую, но где гарантия, что она хоть чем-то лучше?

– А можно без этого?

Глория понимающе улыбнулась.

– Можно. Даже нужно. Ты подождешь меня здесь?

– Нет. Давай, лучше встретимся у меня дома.

– Если ты рассчитываешь на какие-либо вольности…

– Прежде всего мне нужно закончить это дело, – заверил я. – И как можно скорее. Сколько тебе понадобиться времени?

– Думаю, часа два, не больше.

– Ну вот и хорошо. Пойдем, я тебя провожу до рекламного шара.

– Буду признательна.

В глазах у Глории мелькнуло какое-то странное выражение. Словно бы она о чем-то пожалела, или в чем-то усомнилось. Впрочем, почти тотчас она стала самой собой – деловой женщиной, вынужденной зарабатывать себе на жизнь в мире киберов. В очень жестком, сложном, безжалостном мире.

Мы покинули скамейку и вернулись к рекламному шару. Остановившись возле него, Глория спросила:

– Ты пойдешь к себе домой пешком?

– Да, – сказал я. – Пройдусь. Пока мне делать нечего. Почему бы не пройтись?

– В таком случае, не слишком увлекайся. Помни, я могу вернуться раньше чем через два часа.

– Не буду, – пообещал я. – Ни пуха тебе, ни пера.

– К черту, – сказала Глория.

Она шагнула в рекламный шар, а я повернулся к нему спиной и посмотрел в сторону парка.

Вряд ли Глория вернется раньше чем через два часа. Может быть, стоит прогуляться по парку? Проведать «влюбленных»?

В глубине этого парка есть скамейка, на которой сидят вечные влюбленные. Движущаяся скульптура, сделанная каким-то неведомым кукарачей. Первый раз я увидел ее полгода назад, удирая от погони. У меня в тот момент не было времени ее хорошенько рассмотреть. За эти полгода, я приходил к ней несколько раз. Что-то в этой скульптуре все-таки было странное, загадочное.

В первый раз, когда я ее увидел, у меня даже возникло предположение, что передо мной вовсе не живая скульптура, а каким-то неведомым образом возникнувшая проекция реальных, настоящих, в данный момент сидящих там, в большом мире, и целующихся влюбленных.

Явившись в парк во второй раз, я обнаружил «влюбленных» на том же месте. Вот только, в этот раз они не целовались, а просто сидели рядом, на скамейке, держась за руки, не сводя друг с друга очарованных глаз. В третий раз они снова целовались, но сидели уже в другой позе.