Закон оружия

– Беру ровно столько, сколь сдюжить смогу, – спокойно произнес человек, пристально глядя в глаза княжьему коню. Не выдержав противоборства, животное всхрапнуло и, отворотив голову, попыталось обойти неожиданное препятствие. Князь резко дернул повод обратно.

– Погоди, Александр Ярославич.

С другой стороны к князю подъехал дружинник, в плечах мало уступающий пешему разбойнику. Острый глаз бывалого воина не только заметил опасность справа, но уже успел и посчитать врагов, и прикинуть, как в случае чего прикрыть собою князя от стрел. Жесткая рука дружинника перехватила повод.

– Ополоумел, Олексич? – спокойно спросил Александр. Его рука легла на рукоять меча. – Князю перечишь?

– Эй, Кудеяр! – вдруг взвился голос из середины княжеского отряда. – Не ты ли обещал, что в этих местах от тебя мне не будет обиды?

Все, даже князь, удивленно обернулись на голос.

Дружинники расступились. Сквозь железный коридор к месту разбора ехал Тимоха.

– Ты?

Густые брови атамана полезли на лоб.

– Да неужто с подмогой?

– С ней, – улыбнулся Тимоха. – Ошибся ты, атаман. Не перевелись еще на нашей земле истинно русские люди.

– А ты, стало быть, князь новгородский, – исподлобья мазнув взглядом по красному плащу Александра Ярославича, хмуро спросил Кудеяр.

– Стало быть, я, – ледяным голосом отозвался князь.

– Где ж вы раньше-то были? – мрачнея на глазах, проговорил атаман.

– Про то бояр новгородских спросить надобно, – быстро ответил Тимоха. – Они князя в неведении держали.

– Придет время – спросим, – катнув желваками, сказал Кудеяр.

– Им перед Богом ответ держать, – сказал Тимоха. – А князь вот как об нашей беде узнал, так сразу со своей дружиной в поход собрался, с Орды за все спросить ответу.

– Маловато вас с Орды-то спрашивать, – окинув взглядом княжескую дружину, сказал Кудеяр. – Хоть и в броне почти все.

– Не дал людей Новгород, – с грустью сказал Тимоха. – Охотников Сбыслав Якунович собрал полсотни – на этом все.

– Ясно, – кивнул Кудеяр. И посторонился с дороги. – Ты уж на нас не серчай, княже…

Александр Ярославич молча кивнул и тронул коня.

– Князь! – вдруг с запозданием крикнул атаман лесных разбойников. Александр чуть повернул голову. – Возьмешь меня с ватагой в ополчение?

Вроде как чуть разгладились застывшие вокруг глаз князя морщины.

– Возьму, Кудеяр, – сказал Александр Ярославич.

* * *

Отроку отчаянно хотелось спать. Когда ты молод, телу все равно – грохочет ли за стеной гигантская осадная машина, ревут ли пожары, кричат ли люди. Тело настойчиво требовало свое. Хоть прям здесь, под во́ротом ложись на землю, сворачивайся клубком по-кошачьи, а там… пусть бы и горшком с горящим ордынским салом накроет, так и отойдешь в иной мир, не вылезая из цепких объятий сна.

Но – нельзя. Игнат сказал: погибла дружина – так теперь вы за нее. Кто, кроме вас, защитит князя? И мечи раздал – настоящие, боевые, с несмываемыми бурыми пятнами на ножнах и на кожаной оплетке рукоятей. Те, что остались от ратников, погибших на стенах. И много их было, тех мечей. Больше, чем оставшихся в живых отроков.

Когда спать хотелось совсем уж нестерпимо, отрок до боли сжимал в ладони твердую рукоять – и вроде как отпускало на время, словно боевое оружие делилось с парнем своей суровой, спокойной силой.

В ночи колыхнулся силуэт человека, приблизился, стал отчетливее. Отрок сморгнул, прогоняя остатки сонливости, и чуть подправил левой рукой ножны на поясе, чтоб удобней было выхватить оружие – мало ли? Крепостной ворот – ключ к мосту и воротам. И Игнат, и покойный воевода наказывали беречь его пуще глаза и ставили к нему лишь особо отличившихся смекалкой и постижением воинской науки. Но на фоне дальних сполохов пламени разглядеть лицо приближающегося человека было невозможно.

– Кто там? – воскликнул отрок, берясь за меч. Послушный движению клинок на палец вышел из ножен.

– Я, – ответила темнота.

– А, это вы, дядька Семен, – перевел дух отрок. Крестовина меча расслабленно щелкнула об устье ножен. – Я уж подумал, кто бы это среди ночи…

Широкое лезвие подсайдашного ножа, выброшенное вперед из широкого рукава медвежьей шубы, легко перерезало горло отрока и вонзилось в шейный позвонок, мало не смахнув с плеч головы, – этим оружием многие в Козельске и помимо дружинников отменно владели с детства. Сильные руки подхватили падающее тело и мягко опустили рядом с во́ротом.

Семен воровато оглянулся. Никого. Тогда он медленно выпрямился, уперся в плечо отрока ногой и, выдернув нож, тщательно вытер его о рубаху мертвеца. Держать оружие в чистоте и опрятности в Козельске тоже учили с детства.

Засунув подсайдашник обратно в чехол на поясе, Семен истово перекрестился, взялся за рукоять ворота и осторожно толкнул ее вперед. Шестерни плавно тронулись с места. Вроде не скрипнуло ничего.

– Ну, с Богом, – прошептал Семен.

– Поможет ли Господь в таком деле-то? – эхом отозвался голос из темноты.

Семен вздрогнул, бросил рукоять и вновь схватился было за нож.

Из ночи вышли двое. Подсайдашник дрогнул в руке Семена.

– Сон неладный увидел, братко? – спросил Игнат. – Али под шкурами жарко стало, решил проветриться?