Закон подлецов

Правозащитной деятельностью Андрей Бабушкин занимался всю свою сознательную жизнь. Он отстаивал права заключенных и подследственных, и именно его стараниями в закон о полиции было внесено изменение, дающее право на телефонный звонок после задержания.

Журналисты знали, что Бабушкин «по воробьям» не стреляет, на объявленную им пресс-конференцию представителей пятой власти собралось изрядно. Адвокаты не только сами пришли в полном составе, но и пригласили того самого инженера-землеустроителя Лидию Дремову, что делала техническое заключение по поводу лесного массива, где, если верить версии следствия, находились «владения» Лисиной.

Увеличенные и развешенные в зале пресс-конференции фотографии и схемы наглядно свидетельствовали о том, что в этом самом лесу еще не ступала нога человека. Не меньшее впечатление произвела на журналистов и представленная адвокатом Быстровой копия карты Генплана.

— Все, что мы здесь услышали и увидели, довольно убедительно, но ведь у пострадавшей стороны тоже наверняка есть какая-то своя аргументация. Я хочу знать, кто пострадавший? Какой нанесен урон? — спросил въедливый журналист.

— Даже скрывать не стану, как мне хотелось услышать этот вопрос, — ответила Тамара Быстрова. — Дело в том, что формально в нашем деле пострадавшей стороны нет. Это следствие пытается убедить в том, что пострадавшей стороной является государство в лице Лесхоза. Сам же Лесхоз никаких исков не подавал. А не подавал он их по той простой причине, что означенные земли государству давно уже не принадлежат, а являются частной собственностью. Нашей подзащитной инкриминируются баснословные суммы в десятки миллионов рублей, а на самом деле цена этих земель всего несколько тысяч. Но сколько бы эта земля ни стоила — миллионы или копейки, — к Александре Лисиной она отношения не имеет. И сейчас я готова документально подтвердить, что земля Рослесхозу не принадлежит и эта государственная структура себя пострадавшее стороной не считает.

И Тамара Геннадьевна представила журналистам документ, полученный ею несколько дней назад.

«Земельные участки №… имеют статус земли населенного пункта. Земли Лесного фонда в соответствии с действующим законодательством изъяты из оборота, в связи с чем не имеют рыночной стоимости, но имеют налоговую стоимость: одна тысяча рублей за один квадратный метр.

Вопрос об обоснованности признания Лесхоза в качестве потерпевшего относится к компетенции суда. Генеральный директор Лесхоза Морозов», — зачитала документ адвокат Быстрова.

Когда шум в зале от этого сенсационного сообщения поутих и журналисты слегка угомонились, тот же въедливый репортер, не столько обращаясь к кому бы то ни было, сколько делая собственный вывод, заключил:

— Получается, что нет никаких оснований признавать Лесхоз потерпевшей стороной, поскольку земля ему не принадлежит. Не говоря уж о том, что цена ей — ломаный грош в базарный день.

Десятки российских изданий, телевизионных каналов и интернет-сайтов опубликовали на следующий день подробный отчет о пресс-конференции. Социальные сети были просто забиты сообщениями о том, что многодетная мать находится в тюрьме по ложному обвинению. Вывод журналистов и блогеров был однозначен: «дело Александры Лисиной» заказное, заключение многодетной матери в следственный изолятор есть не что иное, как вопиющее нарушение всех законов.

Само собой, вся информация о пресс-конференции по «делу Лисиной» тут же просочилась и на Запад. Подачка была слишком заманчивой и легкой, чтобы ее не подхватили. Западные СМИ с новой силой завопили о том, что в России практически полностью отсутствует правосудие.

***

Генералу Мингажеву не надо было ждать газетных публикаций, аудиозапись с пресс-конференции Прутков передал ему в тот же день.

— Как ты мог допустить, чтобы адвокаты получили из Лесхоза письмо такого содержания?! Ты что, с этим Морозовым до сих пор не встречался?

— Я предполагал, что они могут обратиться в Лесхоз. Но был уверен, что ответ должны составлять на основании документов, сданных в архив, а архив-то того, сгорел…

— Думал, предполагал, вот тебе и результат, — гневался генерал. — Выходит, в самом Лесхозе сохранились какие-то документы. Значит, так поступишь. Пусть эта твоя Ганибалова организует официальный запрос в Лесхоз, не от своего, понятно, имени. И ответ должен быть такой, как нам надо. Причем, что архиважно, за подписью этого же самого Морозова. А после того, как подпишет — поганой метлой его из Москвы, пусть где-нибудь в тундре оленьи тропы измеряет. Спрячь его так, чтобы найти невозможно было.

Глава тридцать четвертая

«Из чего же, из чего же, из чего же

Сделаны наши мальчишки?

Из веснушек и хлопушек,

Из линеек и батареек

Сделаны наши мальчишки!

Из чего же, из чего же, из чего же

Сделаны наши девчонки?

Из цветочков и звоночков,

Из тетрадок и переглядок