Закон подлости

Дрожащими губами прошу курицу Джефферсон вернуть мне паспорт и на всякий случай спрашиваю, когда будет следующий рейс в Лос-Анджелес. Услышав вердикт о том, что мне ждать почти пять часов, слёзы всё-таки вырываются на свободу.

— А если с пересадкой? — предпринимаю ещё одну попытку улететь из Майами.

Девушка немного смягчается при виде моих слёз и даёт отмашку двум охранникам, подоспевшим на её сигнал тревоги.

— Пересадка через Будапешт вас устроит?

Только собираюсь кивнуть, как вдруг понимаю, что этот город находится в Европе. Она издевается надо мной?

Разочарованно стягиваю свой паспорт со стойки и делаю шаг назад, наступая на чью-то ногу. Представляю, какую боль я кому-то причинила своим тонюсеньким каблуком. Без раздумий оборачиваюсь, чтобы попросить прощения, но происходит то, чего я никак не ожидаю.

Мир вокруг меня резко проясняется.

Сотни пассажиров аэропорта растворяются в воздухе, будто кто-то убрал их волшебной палочкой.

Остаёмся только мы двое, когда я вижу любимые серые глаза.

Глаза, которые меня провожали, когда мне надевали кислородную маску в машине скорой помощи.

Глаза, которые так много говорили без слов.

— Привет, — произносит Макс, стирая большими пальцами мои слёзы. — У тебя есть дурная привычка впечатывать в меня свои каблуки, — он пытается подавить улыбку, но я настолько счастлива его видеть, что не хочу терять времени на ненужные разговоры.

Запрыгиваю на него, не обращая внимания ни на кого вокруг. Макс поддерживает моё рвение и сразу же крепко обхватывает мои бёдра, не давая мне соскользнуть и прервать такой долгожданный момент. Он довольно смеётся, пока я обнимаю его со всей силы, боясь обнаружить, что он — всего лишь плод моего воображения. Он осыпает мою шею короткими поцелуями от основания до подбородка, пока идёт куда-то. Не знаю, куда мы направляемся. Мне абсолютно всё равно. Дрожу от отпускающего меня напряжения, от неверия в такую случайность. Что если бы мы с ним разминулись?

Отстраняюсь от него, только чтобы снова вспомнить вкус его губ. Впиваюсь в своего любимого суперагента так, что он задерживает дыхание и останавливается, вмиг перехватывая инициативу в свои руки. Макс обхватывает своим ртом мой и нетерпеливо погружает в него язык, совершая им такие желанные манипуляции. Это не поцелуй, нет. Это — нечто глубокое. То, что нельзя потрогать, но можно почувствовать. Когда знаешь, что только с этим человеком ты становишься цельной. Только с ним ты можешь дышать свободнее, потому что он — твой кислород. Мы синхронно стонем, не в силах сдержать нахлынувших эмоций. Обхватываю его голову, оглаживая щетинистые щёки пальцами, ощущая его жажду, как свою. Господи, как я могла даже допустить мысль о том, чтобы его не было в моей жизни?

— Я люблю тебя, Макс. Так сильно люблю, — трусь своим носом об его, прикрывая глаза.

Под ладонями ощущаю, как кожа на его скулах растягивается в улыбке. Я никогда в своей жизни не произносила этих слов мужчине. Только теперь я понимаю, что просто не испытывала ни к кому таких чувств. Оказывается, нет ничего проще говорить «люблю» тому, кого любишь по-настоящему и в ком уверен на миллион процентов.

— Так сильно, что готова была уехать под фамилией Пусси? Серьёзно? — он ухмыляется, захватывая мою нижнюю губу и слегка прикусывая её.

— Мне плевать на фамилию, если честно, — шепчу ему в губы, ненавязчиво касаясь их своим языком. От этого зрачки Макса красноречиво расширяются, и я даже могу прочитать его мысли. Я тоже до безумия хочу его.

Кроу резко становится серьёзным и начинает осторожно вести свои губы в сторону моего уха, вынуждая сжаться от щекотки, но моё хихиканье мгновенно прекращается, как только до моего слуха доносится его волнующий полушёпот:

— Тогда… — специально томит меня, делая паузу, заставляющую замереть от ожидания, — предлагаю срочно её сменить.

***

КОНЕЦ

Но мы же знаем, что конец — это всегда начало чего-то нового?