Закон подлости

— Он прав, Коля. Мы только-только тебя нашли. Не хотелось бы, чтобы ты загнулся от воспаления легких. И потом, без легких на саксе ведь не слабаешь, а?

Так что отправляйся ты болеть. Это приказ.

Трубач упрямо переводил взгляд с одного на другого. Потом махнул рукой и рассмеялся:

— Ну, черти!.. Уговорили. Мне, ребята, и впрямь хреново… Я ж еще не отошел от ранений. Старик Сульхи хоть и великий лекарь, но все же не волшебник… — Ну вот и славно, — обрадовался Голубков. — Я тебя, Ухов, определю в знатный госпиталь. Там тебя подлечат. Отоспишься. Отдохнешь… — Только разрешите в самом начале все же поприсутствовать, — добавил Трубач. — Я больше вас общался с Коперником, вдруг да буду полезен.

— Согласен, — кивнул Голубков.

Тут дверь распахнулась, и на кухню ввалились Док, Боцман и Артист. Друзья прибыли в Москву еще вчера вечером, так что успели даже отдохнуть.

— Можете нас убить, но мы его упустили, — с порога сообщил Артист. — Эта сволочь идет по трупам.

— Садитесь, — строго приказал Голубков и через полминуты начал:

— Да, Коперник идет по трупам, и через сутки к ним может прибавиться еще несколько миллионов человек.

— Я так и думал, — серьезно произнес Док.

— Коперник в Москве и настроен решительно. Чтобы не быть голословным, прошу внимательно прослушать запись моего разговора с ним. Потом буду готов к обсуждению.

С этими словами Голубков включил стоящий на столе диктофон.

* * *

Запись разговора:

— Голубков на проводе… — Рад, что довелось вновь с вами поговорить, Константин Дмитриевич.

(Голос Коперника внешне спокоен, но в интонациях проскальзывает какая-то напряженность.) — Коперник?! Хорошо, что вы, Сомин, решили сами выйти на нас. Ваши действия в Двоегорске бессмысленны… — Перестаньте, Голубков!.. Это лирика.

— Вы офицер, так имейте мужество признать свое поражение!

— Я имею мужество оставаться в живых. Вы лучше других знаете, что я уже труп. Слишком много я смогу рассказать.

— Приходите, и управление обеспечит вам безопасность.

— Ерунда!.. Ваше управление чуть не провалилось, и во многом благодаря моим стараниям.

— Однако пока в бегах вы, а не я.

— Это все лирика… Лучше перейдем к делу… Да, и не нужно затягивать разговор. Я принял меры для того, чтобы вы меня не засекли. Так что расслабьтесь, Константин Дмитриевич.

— К делу так к делу… Что вы хотите сказать?

— Вы знаете, что именно находится у меня в руках. Не нужно объяснять, что может произойти, если я по неосторожности или злому умыслу разгерметизирую контейнер.

— Но вы этого не сделаете. Вы же разумный человек, Коперник.

— Я разумный человек, у которого горит земля под ногами! Оставим вопрос степени моей разумности. Ситуация проста. У меня есть то, что вам нужно. Мне нужны деньги и возможность уйти. Для того, чтобы у вас не возникло соблазна меня обмануть, я заминировал контейнер и готов взорвать его в любой момент.

— Вы становитесь банальным уголовником.

— Я становлюсь человеком, диктующим свои условия. Итак, мне нужно полмиллиона долларов наличными. Никаких помеченных купюр и переписанных номеров.

Это будет аванс. Вернее, мои командировочные на дорогу за рубежи моей любезной родины. Когда я достигну нужного места, вы переведете пять миллионов долларов в банк, который я укажу. До этого момента вы меня должны оставить в покое.

Повторяю — я смогу взорвать контейнер в любой момент!.. Я заберу деньги и только тогда сообщу местонахождение контейнера.

— Это глупо, Коперник. Где гарантии, что вы отдадите контейнер?

— А гарантий нет. Это игра по моим правилам.

— Как я могу передать вам наличные?

— Их мне должен принести Иван Перегудов. Док, по-вашему.

— Куда принести?

— Пусть сидит дома и ждет моего звонка. И никаких хвостов! Мои люди будут пасти квартиру Перегудова.

— Предположим, что я согласен… — Никаких «предположим», Голубков!.. Вечером я звоню Ивану и назначаю встречу.

— Но в любом случае пять миллионов — сумма нешуточная. Таких денег у меня в кармане нет.

— Я не фантазер, Константин Дмитриевич. Именно поэтому я и согласен на перевод суммы на мой счет. Подробности обговорим позднее. Надеюсь услышать Ивана сегодня вечером.

Конец записи.

* * *

Голубков выключил диктофон и испытующе посмотрел на присутствующих.

— Что скажете?

— Ну и сволочь же… — протянул Артист.

— Это, цитируя моего однокашника, лирика, Семка, — вздохнул Док. — Похоже, что он выкручивает нам руки. У нас есть варианты, Константин Дмитриевич?

— Опасность велика. Под угрозой жизнь миллионов людей. Я не могу взять на себя такую ответственность.

— А он не блефует? — поинтересовался Пастух.

— А если и так? — пожал плечами Голубков. — Что с того? Даже если есть всего один шанс из тысячи, что Коперник выполнит свою угрозу, то и тогда мы не имеем права рисковать. Иван, что ты можешь сказать?

Док машинально достал сигарету, виновато посмотрев при этом на Голубкова.