Закон подлости (СИ)

Конечно, никакой своры тут нет. Так… Прошли мимо два чувака со своими питомцами, один из которых меня лизнул в щёку. В смысле, питомец лизнул. Только собираюсь написать, что это у меня чёрный юмор такой, как слышу громкий протяжный гудок автомобиля. Поднимаю голову из высокой травы и вижу знакомый Lexus с водителем, обеспокоенно рассматривающим выходящих из ворот парней и девушек.

Я: Девочки, отбой! За мной принц на карете подъехал!

[1] (англ.) pussy — киска. На жаргоне так называют женские половые органы.

[2] (англ.) — Леди в чёрном. Нетрудно догадаться, кто это из трех подружек?

[3] УМ — Университет Майами.

Глава 10.1 Bitch on the beach

— Лучше молчи! — сажусь на сиденье рядом с ошарашенным Максом, хватаю бутылку с водой из подставки и начинаю с такой жадностью пить воду, что часть её попадает мимо рта и струйкой стекает по моей шее.

Не смотрю на него, потому что обижена. И зла. Если бы не этот его спортзал, если бы он вовремя увидел сообщение от ректора, если бы не пробка, мои туфли были бы целы, я бы не опозорилась перед Кейт, студентами, охранником и ошеломлённой сотрудницей комиссии. Да я могла уже лежать в какой-нибудь канаве, выброшенной за ненадобностью теми лузерами на облезлой тачке!

— Лили, что случилось?

Кидаю на него быстрый взгляд, но успеваю заметить на его лице озабоченность. Или растерянность? Пока не готова с ним разговаривать. Молча включаю музыку погромче, устраиваюсь на сиденье поудобнее и отворачиваюсь к окну. Мне нужно в душ, а ещё я дико голодна.

— Есть хочешь?

Он умеет читать мысли?

— Хочу, — сухо отрезаю, не поворачивая головы.

Да, я осознаю, что веду себя сейчас не совсем по-взрослому, но, если уж быть честной с самой собой, мне безумно хочется заставить его волноваться и переживать за меня, поэтому решаю немного помучить его игнором. Вдруг чувствую, как он ласково проводит пальцами по моим волосам. Разворачиваюсь, сталкиваясь с его глазами, цвет которых в затемнённом салоне напоминает грозовые тучи.

— У тебя трава в волосах, — обворожительно улыбается, демонстрируя зелёную травинку. Его искренняя улыбка меня просто обезоруживает. Ничего не могу поделать с мышцами своего лица, но они тоже отвечают ему улыбкой, правда немного грустной. Не его вина в том, что я вечно нахожу приключения на свою пятую точку.

Довольный собой, Макс нажимает кнопку запуска двигателя, и трогается с места.

— Куда мы едем? Мне нужно переодеться. Или хотя бы переобуться, — кивком показываю на свои босые ноги. То, что с моими туфлями проблема, он понял ещё, когда я подходила к машине, держа их в руках.

— Там, куда мы едем, твоя обувь не понадобится, — хмыкает, приводя меня в замешательство.

— А как же работа? Тебе разве не нужно сейчас отстреливать преступников? — специально поддразниваю его.

— Отстреливать? — широко улыбается, глядя в боковое зеркало, перестраиваясь для обгона. — Лили, как я раньше без тебя жил? — цокает, качая головой.

Не знаю, что он подразумевает под этим риторическим вопросом. Возможно он ляпнул, не подумав, но мне нравится вариант: «Какой пресной была моя жизнь без тебя!».

— И как же ты жил? Как жил парень Макс до того, как стал следователем? — интересуюсь я.

Он принимает расслабленное положение, укладывая руки на нижнюю часть руля, и включает круиз-контроль, потому что мы выезжаем на многополосную трассу моста Коллинза, соединяющего Майами и Майами Бич. Судя по всему, мы едем на пляж. По обе стороны моста простирается бескрайний океан с дрейфующими парусниками и баснословно дорогими яхтами, многие из которых принадлежат мировым знаменитостям. Возможно, прямо сейчас на одной из них рассекает волны Леонардо Ди Каприо…

— Ты же знаешь порядок: армия, полицейская академия, несколько лет в патруле, хороший послужной список — и вот он я, — отвечает на мой вопрос не сразу. — А что насчёт тебя? Ты же закончила академию ещё в прошлом году?

— Да. И сразу папа пристроил меня к себе. Я работала помощником судмедэксперта, а потом… потом случился сын сенатора, как ты уже знаешь, — ухмыляюсь. — И вот она я! — вторю ему, разводя руками. — «Папина гордость», — вымученно улыбаюсь, смотря вдаль на мираж, переливающийся над раскалённым асфальтом.

— Твой отец любит тебя, Лили. Будь ты моей дочерью, я бы поступил так же.

Улыбаюсь, почему-то представляя, какой красивой была бы его дочь, и тут же себя одёргиваю. В какой момент из желания провести с ним парочку приятных вечеров и ночей я стала думать о его детях? Это уже слишком.

— А твои родители? Где они? — сажусь вполоборота, раз уж у нас завязалось такое милое общение по душам.

— Их уже нет, — его глаза выражают абсолютное ничто. Что он там говорил о языке тела и жестов? По нему практически невозможно что-либо прочитать.

— Давно? — не хочу быть навязчивой, но любопытство и я — понятия неразделимые, так что пусть терпит.

— Давно, — мягко отвечает, приподнимая уголок рта в полуулыбке, явно означающей: «Не обижайся, но не хочу говорить на эту тему».