Закон престолонаследия Древней Руси

Значимость титула. После того как нам удалось найти ответ на вопрос о том, какое именно положение в иерархии Русского государства занимал Хельгу, мы можем приступить к поиску ответа на вопрос о том, почему должностному лицу Руси присвоен такой странный титул и что он означал?

Поскольку из текста перевода невозможно установить, как именно в Кембриджском анониме выглядел титул Хельгу, то можем предположить, что такой титул мог быть записан не только в форме малика, но и в форме шада или пеха.

Мог ли такой титул быть изображен в форме малика? В принципе мог, но только в том случае, если аноним хотел ограничиться указанием на положение Хельгу в системе иерархии как на правителя какой-то отдельной родовой группы, к примеру, древлян, северян или радимичей. Вот только о таких правителях на Руси в источниках не упоминается.

Если бы аноним хотел показать положение Хельгу в качестве второго лица в государстве, то в этом случае такой титул мог быть зафиксирован в виде шада или пеха.

Но, если аноним хотел показать еще и положение Хельгу в правящей на Руси семье Рюриковичей, то для Хельгу, больше всего, подходил титул шад (сын, посадник).

Напомним, что шад – это один из сыновей правителя, которому в управление предоставлялась какая-нибудь территория. Подтверждение того, что русские князья, точно так же, как и в Тюркском каганате, предоставляли своим сыновьям в управление такие территории, имеется в "Повести временных лет", в которой отыщем следующую запись: "В лто 6478. Святославъ посади Ярополка в Кыев, а Олга въ Деревхъ"[308].

Кто скрывается под именем Хельгу? Но, вот что интересно! Принимая формулировку о том, что Хельгу был шадом, мы, тем самым, получаем довольно-таки неожиданный вывод: Хельгу – это никто иной, как еще один сын Игоря!?? Но может ли такое быть, если "Повесть временных лет" сообщает только об одном сыне Игоря – о Святославе (“В се же лето родися Святославъ у Игоря»[309]). Совершенно верно, летопись сообщает только об одном сыне, но, ведь, именно это-то и настороживает. К примеру, Владимир Красное Солнышко имел 12 сыновей, Ярослав Мудрый – пятерых, Святослав – трех, а Игорь, имея не одну жену, а несколько («Име же Игорь потом ины жены, но Ольгу, мудрости ее ради, паче иных чтяще"[310]), имел только одного сына. Что-то слабо верится (хотя и такое могло быть) в то, чтобы у Игоря от первых двух жен не было ни одного ребенка.

Именно это обстоятельство и заставляет предположить, что летопись о них просто умалчивает, точно так же как умалчивает и об остальных детях Рюрика и Олега.

Для того чтобы разобраться в этом вопросе, полезно будет вспомнить о том, что в некоторых переводах имя H-l-g-w (Хельгу) имеет форму Олег. По этой причине нами предлагается вспомнить и о значении слова Олег – Олгъ ("наследник"). В этом случае мы получаем достаточно ясную и понятную структуру: «Наследник – сын (правителя) Руси». По сути, мы имеем дело с уточнением по поводу статуса руководителя русской рати, захватившей Самкерц – это был наследник престола и сын Игоря, получивший статус второго лица в государстве.

Нетий Улеб. Если наше допущение верно, то закономерно появление и вопроса о том, каким было подлинное имя наследника? Как оно звучало? Можно ли получить ответ на этот вопрос в летописных источниках?

Оказывается, можно. Для этого следует обратить внимание на перечень послов, отправленных в Константинополь для заключения мира с ромеями и указанных в летописи под 945 годом («В лто 6453), но которое в реальности состоялось в 941 году; «Мы отъ рода Рускаго, Ивор, посолъ Игоревъ великаго князя Рускаго, и обычни посли: Вуефастъ Святославль, сына Игорева, Искусеви Олгы княгыня, Слуды Игоревъ, нетий Игоревъ Улбъ Володиславль, Каницаръ Предславинъ, Шигобернъ, Съфандръ жены Улбовы»[311]. Что необычного в этом отрывке летописи? А необычного в нем то, что в этом отрывке дважды упомянут Улеб: в первом случае как нетий Игоревъ Улбъ Володиславль (Володиславль от нетия Улеба Игорева), во втором – Съфандръ[312] жены Улбовы (Сафандр от жены Улеба). Слово «нетий», обычно переводится как покойный, покойник, хотя, более точный перевод должен звучать как – тот которого нет(у) со всеми, тот который отсутствует, отсутствующий. В этом случае перевод будет выглядеть следующим образом: Володиславль от отсутствующего Улеба Игорева и Сафандр от жены Улеба.

Странно тут и то, что в посольстве Улеб назван Игоревым, то есть, если быть более точным, Игоревичем или сыном Игоря.