Закон притяжения. Его студентка

Макаров очень много работал, совмещая сразу два рода деятельности — свой бизнес и институт. Но все свое свободное время мужчина уделял ей. Лишь ей. Ну… за одним маленьким исключением — уже дважды он виделся с сыном. И после каждой встречи выглядел невероятно счастливым. Прямо светился изнутри. Лена не давила на него и не требовала более познакомить ее с Тимофеем. Она просто молча ждала этого момента, сосредоточившись на учебе, родителях, друзьях, домашних делах и конечно же, на своем любимом жутко ненасытном преподавателе, который не давал ей спать ночами.

Свои отношения в институте они не скрывали, но и не афишировали.

Так им было спокойнее.

Долгое время Виктор избегал разговоров о Татьяне. Мужчину прямо передергивало от звука ее имени. Он начинал страшно злиться. Свирепеть.

Однако Беловой было крайне важно узнать, что именно произошло в тот роковой день. И точно ли с нее сняты все обвинения. Улучив момент, когда ее мужчина был особо разговорчив, она все же вытянула из него эту информацию. Оказалось, Каримов позвонил ему сразу, как только Лену забрали в полицию. Макаров без промедления связался с Красницким-старшим и попросил помощи у своего влиятельного родственника. Тот в свою очередь обратился к хорошему знакомому — генерал-майору полиции, а по совместительству и начальнику УМВД по их области. Этим развеселым составом (плюс еще парочка оперативников) они и наведались к Татьяне. Сказать, что та была в полнейшем шоке — ничего не сказать. Она никак не ожидала, что на защиту Беловой встанут такие серьезные люди. Сперва девушка отпиралась, продолжая гнуть свою линию. Но когда Александр Борисович потребовал, чтобы в качестве доказательства своих слов она прошла повторное обследование, ее легенда лопнула, как мыльный пузырь. Таня призналась, что после стычки с Леной отправилась в аптеку за антисептиком, дабы обработать царапины. Недожавшись лифта, она пошла вниз пешком. В итоге оступилась и кубарем скатилась по ступеням. В тот момент ей и пришла в голову гениальная идея, обыграть свое падение, как намеренное членовредительство.

Вместо аптеки Татьяна отправилась в травмпункт и сняла «побои». Там она подкупила одного из врачей. Так ушиб руки превратился в перелом, а шишка на голове — в сотрясение мозга. Естественно, после признательных показаний ей пришлось забрать свое заявление. В качестве наказания за ложное обвинение, суд назначил Тане арест на пятнадцать суток. И Белова искренне надеялась, что этот вынужденный «отпуск» пойдет на пользу бывшей макаровской пассии. Что мозги ее куриные на место встанут, и она оставит их в покое.

«Иначе ей придется иметь дело со мной!»

Около недели назад произошло еще одно событие — Барсуков вернулся в институт. Его синяки сошли. А вместе с ними, очевидно, иссякла и вся симпатия к Лене. Гарик не замечал ее. Не здоровался. Смотрел, как на пустое место. И это сильно ранило девушку. Она чувствовала себя очень виноватой перед ним. В какой-то момент, не выдержав Белова сама подошла к нему.

— Игорь, мне очень жаль, что все так вышло! — озвучила то, что так долго разъедало ее мысли. — Я поступила с тобой ужасно, и мне от этого плохо! Я не догадывалась, что нравлюсь тебе! Иначе стала бы я играть твоими чувствами? Я не должна была использовать тебя, чтобы вызвать его ревность! Я много чего не должна была делать! Извини! Прости меня, если сможешь…

Девушка уже собиралась уходить, когда услышала в ответ:

— А ты… меня! Я поступил с тобой гораздо хуже! Презираю себя за это!

Они смотрели друг на друга, робко улыбаясь.

Оба понимали: как прежде уже не будет никогда.

Но у них появился шанс, хотя бы на уважительные приятельские отношения.

— Ай! — воскликнула Белова, возвращаясь в настоящее.

И в этом самом «настоящем» ее кофе собирался «убежать» на плиту.

Спохватившись, Лена торопливо сдвинула турку в сторону.

Весьма своевременно. И напиток спасла, и услышала звук открывающейся входной двери. Бросив все, девушка помчалась в прихожую.

— Вик?

Мужчина стоял у двери. И стоял он там не один.

Во все глаза на Лену таращилась его маленькая пятилетняя копия.

Мальчуган взволнованно прижимался к ноге отца. Хмурился. Пыхтел.

Но ни на секунду не упускал ее из вида. Даже не моргал.

Забыв, как дышать, Белова замерла на месте.

Она до ужаса боялась напугать ребенка.

А еще больше боялась не понравится ему.

— Привет! — прошептала дрожащим голосом. — Я — Лена!

— Я знаю! — отозвался тот, делая крохотный шаг к ней навстречу, и чисто в мужской манере протягивая ей руку для приветствия. — Мне папа сказал!

Лена улыбнулась, нежно сминая в ладони его пальчики.

А после опустилась перед ним на корточки и заглянула в глаза.

— А папа говорил тебе, что, здороваясь с девочками, нужно целоваться?

Восторг, отразившийся на лице мальчугана, невозможно было описать словами. Округлив глаза, он изумленно воскликнул:

— Что, правда?

— Угу! — заговорщицки подмигнув, Белова указала пальцем на свою щеку.

Тимофей замялся. Покосился на своего отца:

— Папа? Можно?

Макаров странно хмыкнул, с затаенной нежностью разглядывая их обоих.