Закон притяжения

Тут мое внимание привлекла изящная кованая эмблема, изображавшая двух вставших на дыбы единорогов. Если бы лесной хозяин не твердил тогда с настойчивостью про этих животных, может быть, сейчас я и прошла бы мимо. Но слишком свежи были воспоминания. Я решила не гадать, а заглянуть внутрь данного заведения. Чуда не произошло. Чугунные единороги не указали мне точной дороги к мужу, но зато я значительно пополнила свой бюджет, обменяв еще одно украшение на местные деньги. Сухонький старикашка не только купил у меня кольцо, но и любезно посвятил в некоторые аспекты местных нравов и обычаев. Так заведение со змеем на чаше оказалось аптекой, а трактир располагался с ней рядом. Разумеется, я не могла и подумать, что сидящее на пеньке тощее животное с крупной головой, выпиленное из дерева и прикрепленное к той вывеске, это гордый лев на кастрюле. Просто у пенька, то есть у кастрюли, ручки отвалились. Так же он мне объяснил, что на медяк я могу сытно пообедать, а за серебро целую неделю жить на постоялом дворе в самой лучшей комнате, да еще на полном пансионе. И что самый пристойный для одинокой молодой путешественницы постоялый двор находится в двух кварталах отсюда и называется «Синий фазан». О высоком мужчине он, к его и моему сожалению, ничего не слышал. Но один факт вселил в меня надежду. Маркиз Фармазотти, к которому я так стремилась попасть, был, по словам старика, тоже немалого роста.

Лавку менялы я покинула если не воодушевленная, то обнадеженная. Уверенность в правильности принятого решения крепла, хотя Вольф все еще не отзывался.

Решая, что предпринять дальше, для начала отправилась в рекомендованный мне «Синий фазан», чтобы подкрепиться и забронировать комнату. Третью ночь проводить на сене мне не хотелось.

Если бы я заранее знала, какое помещение судьба подготовила мне для сегодняшнего ночлега, не кочевряжилась бы так! Но даром ясновидения я не обладала, слава богам, иначе прикопалась бы самостоятельно под какой-нибудь местной осиной и не высовывалась бы оттуда даже в виде привидения.

Постоялый двор нашла без проблем. Старик-меняла подробно объяснил мне дорогу к нему, так что вывеску с синей курицей (все-таки изобразительное искусство у них тут сильно хромает) увидела издалека. Меню было скромным, но привередничать я не собиралась. После трех дней путешествия впроголодь даже простая каша казалась изысканным блюдом.

Пообедав и сняв комнату, я решила прогуляться по городу. Меня, разумеется, не привлекали его «красоты». Я надеялась разузнать хоть что-нибудь о Вольфе и выяснить, где живет маркиз Фармазотти.

Звук колокола, раздавшийся с городской ратуши, оповещал о каком-то событии, которое должно было произойти в ближайшее время. Горожане побросали свои дела и потянулись в одном направлении, к которому я не преминула присоединиться. Что-то во мне туристический азарт проснулся не вовремя.

Людской поток вынес меня на городскую площадь, посередине которой возвышался небольшой помост со столбом. Под помостом лежало большое количество дров и хвороста. Вокруг стояли стражники. Я терялась в догадках, какое мероприятие можно проводить в таком антураже? Что-то мне подсказывало, что от увиденного я буду не в восторге, но покидать площадь пока не собиралась. Толпа вокруг меня гудела в возбуждении, обсуждая предстоящее событие. Я прислушалась к разговору двух мужчин, стоящих впереди меня, но, к своему удивлению, ничего не могла понять. Лишь одно слово разобрала отчетливо: «аутодафе»[3], но что оно означает…

Хлор! Зарядка у Говрюшки закончилась! Да так не вовремя!

Я покинула площадь и скрылась в какой-то подворотне. Закутавшись плотнее в плащ, накинула капюшон, сняла с уха коробочку и прошептала заклинание подзарядки. Приборчик оказался прожорливым. Пришлось заклинание читать еще раз, пока крошечный индикатор под панелью не мигнул зеленым цветом. Осторожно огляделась, не видел ли кто меня за странным занятием, повесила Говрюшку на место и почти бегом вернулась на площадь.

Мероприятие там уже разворачивалось полным ходом. К столбу была привязана измученная женщина, одетая в одну холщовую рубаху.

– Ей же холодно, – прошептала я, не сдержав нахлынувших на меня эмоций.

– Ничего, – усмехнулся кто-то рядом, – скоро ее согреют!

Я не стала оборачиваться на голос, так как яда и злобы в нем было столько, что я боялась не сдержаться еще раз и сказать этому человеку какую-нибудь правду, которую он слышать не захочет.

Женщину тем временем стали обкладывать дровами и хворостом. Мне захотелось уйти, ибо я поняла, как ее сейчас будут согревать. Только от этих мыслей мне стало плохо, а уж смотреть на казнь… Я попятилась и наткнулась на плотную стену людей позади себя.