Закон Призрака

Я стоял и молчал, глядя в глаза своих товарищей, в которых застыли одновременно восхищение – и настороженность. И я прекрасно понимал, почему сейчас их пальцы замерли на спусковых крючках автоматов. Всё просто. Если у машины в программе есть ограничитель, останавливающий ее после того, как материал закончился, это правильная машина. Исправная. Хуже если тот ограничитель слетел, а пресс продолжает долбить по наковальне, разрушая и ее, и себя. И сейчас мои товарищи сомневались в наличии того ограничителя во мне. Вдруг сорвется с места и бросится, кроша своих же? Никто из них не исключал такого поворота событий. И правильно, кстати. Воины, способные впадать в боевое безумие, люди непредсказуемые. Как и писатели, которых порой посещает муза, вдохновение или еще что-то, необъяснимое и непонятное для обычного, нормального человека.

– Я в порядке, – бросил я. Стряхнул кровь с клинка «Сталкера», сунул его в ножны. С «Бритвой» проделал то же самое, но без всяких сряхиваний – клинок этого ножа был как обычно зеркально чистым, кровь на нем не задерживалась. Ладно хоть, это свойство в ней осталось. А так оба ножа нужно будет править на ближайшем привале – уже туговато входят они во вражью плоть, приходится всаживать клинки со всей силы и рубить ими наотмашь. Эх, поскорее найти бы Фыфа да отправиться с ним на поиски Кузнеца, который – я очень надеюсь – поможет отремонтировать «Бритву». Ведь там, в мире Кремля, возможно, все еще надеются на нашу помощь наши девчонки – Фыфова Настя и моя…

Стоп. «Бритва» – твоя. «Сталкер» – твой. Берцы, «песчанка» – тоже твои. А больше ни хрена нету у тебя, сталкер, кроме бронеппластины, выточенной Букой и приросшей к твоему телу, и позывного, свидетельствующего о том, что данный конкретный тип неплохо умеет убивать живые существа. Не позывной, а клеймо убийцы, вычеркивающее меня из числа людей, у которых есть имя…

– Грузануло тебя, – произнес Мастер, опуская автомат. – Понимаю. Меня тоже иногда кроет после такого. Но это Зона, сталкер, где или ты – или тебя.

– Угу, мудрость вижу в твоих словах, – сказал Дальнобойщик, поправляя ремень своей габаритной винтовки, висящей за плечами. – Небо синее, вода мокрая, земля невкусная.

Мастер погладил приклад своего «Банхаммера» и загадочно ухмыльнулся.

– Ну ладно, ладно, прям уж пошутить нельзя, – сказал Даль. – Может, пойдем уже?

– Может, и пойдем, – сказал Призрак. – Только вот хабар соберем, а то с патронами после такого, думаю, не только у одного меня беда…

Но со сбором трофеев не получилось. Потому что позади нас раздался топот, от которого содрогнулся бетон под нашими ногами.

Мы обернулись…

– Черт, – произнес Мастер. – Труп часового-то мы в коридоре оставили. А оно сожрало его и захотело еще. На запах крови пришло…

Из темного коридора, откуда мы пришли, на нас надвигалась огромная, уродливая, лобастая морда огромной твари – глазки маленькие и вылупленные, вместо носа нарост, похожий на обрубленный хобот, бровей нет, вместо рта – зубастая щель под «носом» без намека на губы.

По бокам морды бугрились мышцами кошмарные руки, перевитые толстыми венами. И – всё. Башка, путешествующая на руках, из пасти которой свешивается вниз окровавленная рука киба-часового, которого я завалил в коридоре. Остальное тело чудовища, возможно, болталось где-то позади монстра, но для того, чтобы шустро двигаться вперед, ему явно хватало рук.

Некогда я слышал легенду о «головоруке», биологической машине убийства, обитающей где-то в подземельях ЧАЭС. Типа, если встретил эту тварь, считай, это последнее, что ты видел в жизни. Мол, от нее еще никто не уходил. Но, с другой стороны, кто-то же должен был от нее уйти, чтоб рассказать о ее существовании?

Кстати, удивительно, как это чудовище, отдаленно похожее на человека, протиснулось в коридор, явно узкий для него. Тем не менее протиснулось и сейчас явно готовилось разнообразить свой скудный рацион. Причем, судя по тому, как оно рванулось к нам, трупы кибов его уже не интересовали. Невкусные они, наверно. Конечно, на безрыбье и киб обед, но, понятное дело, свежие сталкеры – это совсем другое…

Стрелять мои товарищи начали одновременно, я тоже к ним присоединился через мгновение, подхватив с пола чей-то «Вал», лишенный ремня.

Но толку от этой стрельбы было немного.

Головорук наклонил башку, сберегая глаза и принимая лбом свинцовый ливень. Понятное дело, для него такой опыт, видимо, не первый, с таким-то лобешником, на котором крупной, неровной сеткой бугрились страшные шрамы. Толстенная лобная кость, помноженная на ускоренную регенерацию, на выходе дает страшную машину для убийства, явно искусственно созданную в какой-нибудь из секретных военных лабораторий, которых в Зоне не меньше, чем кротовьих нор. И сейчас этот гигант просто ждал, когда у нас опустеют магазины, чтобы броситься вперед и без проблем набить себе брюхо свежим человеческим мясом.