Закон Рипли (СИ)

Никогда в жизни Дарросу не было так страшно. Повидавший многое на своем веку воин, даже не предполагал, что будет так бояться.

Сердце предательски ушло в пятки, от навалившейся тяжести сдавило легкие — трудно было сделать даже вдох. В кресло впечатало так, что казалось — от него скоро не останется и мокрого места. Глаза налились кровью, еще чуть-чуть и они лопнут от напряжения.

Хотя чего еще было ждать от аварийной посадки?

Древний звездолет еще при входе в атмосферу Экрима-7 потерял значительную часть обшивки. Перегрузка была немыслимой, но все три адвантакса сидели смирно на своих местах, не подавая никаких признаков эмоций. И действительно, как это сделать с их металлическими мордами?

Корабль затрясло еще сильнее, и Даррос увидел в крохотный круглый иллюминатор, как от фюзеляжа отлетает еще один крупный кусок. Затем их бросило в сторону. Потом еще раз и еще.

Вот как он умрет. Размажется о землю в лепешку, в неизвестном мире, на старом корыте, черт знает где. В месте, где нет маны, и даже Мироздатель не сможет спасти его заблудшую душу.

Все-таки план оказался не так хорош, как они думали!

Да, им удалось обмануть мехов, тут Лэсли не подвела. Но при первом же попадании на станцию у Дарроса появилось скверное предчувствие, которое с каждой секундой только усиливалось. Сначала пронзительно запищал скафандр, оповещая хозяина о разгерметизации отсеков и о том, что кислорода хватит на двадцать минут. Затем само окружение будто закричало ему: «Беги отсюда, глупец!». Оно не могло вызвать ничего кроме леденящего ужаса. А странная вещь, называемая невесомостью, не давала паладину удержаться на месте, лишив его того, что в его понимании принадлежало ему по праву. Это была не левитация Мэфа, а странное наваждение, пробуждающие внутри самые жуткие мысли и фантазии, коих он не мог себе представить даже в самых страшных снах. Будто сами боги Кровавого Триумвирата решили сыграть с ним злую шутку и как марионетку забросили в этот кошмар, где он не чувствовал веса своего тела, а каждый следующий вдох приближал к неминуемой смерти.

За первым же шлюзом все стало только хуже. Станция оказалась настоящим кладбищем. Впервые в этом мире он увидел мертвых. Самых настоящих, не адвантаксов, а обычных людей, коих давно покинула жизнь. Навечно запечатанные в скафандр тела плавали вокруг, как мусор в океане. Что здесь могло произойти? Вариантов могло быть много, но ни один из них не было времени искать. Они помчались прямиком в корабельный модуль, расчищая себе путь от иссохших трупов, и уже понимая, что вероятность того, что здесь что-то заработает крайне невелика. Но заканчивающийся кислород в скафандре человека, подстегивал их действовать быстрее и слаженнее.

И вот они на корабле — удача!

Лантан говорит, что диагностический блок неисправен, но внешних повреждений нет. Они попробуют!

Начинается отстыковка и… все летит в тартарары. Сначала заклинивает проклятый шлюз. Следом отказываются включаться маневровые двигатели. Капитан нервно клацает тумблеры, понимая, что не запусти он реакторы в ближайшие пять минут, Даррос задохнется. Система жизнеобеспечения неисправна, генерирующий притяжение гравитон тоже! Что вообще на этой космической рухляди может заработать?!

После очередного щелчка с резким толчком включается один из агрегатов. Судно по дуге стремительно разворачивает, и оно врезается в соседний модуль станции. На миг загораются лампочки, но затем все вновь гаснет. В иллюминатор виднеется, как голубой спутник быстро увеличивается в размерах, все увереннее захватывая их своим гравитационным полем.

Его подхватывает Такс. Прытко отталкиваясь от переборок, затаскивает на мостик. Пристегивает к креслу и защелкивает ремни безопасности на груди. Индикатор повторно сигнализирует, что кислород на исходе. Дышать становится все труднее. Еще рывок… они отрываются от злополучной станции и с пугающей скоростью устремляются к поверхности небесного тела.

И вот он здесь, на куске металла, несущемся к погибели. С раскаленным до бела носом и искрящимся фюзеляжем.

Все вокруг мерцает. Даррос не понимает, происходит ли это в реальности или в бреду. Сознание покидает его, рывками цепляясь за тонкие ниточки надежды, что им все-таки удастся спастись.

Но у всего есть свой предел. У везения, человеческого организма, даже у жизни.

Дышать больше нет сил. Пора уходить…

— Прощайте друзья, — бормочет он себе под нос и закрывает глаза. Теперь навсегда.

* * *

Бирюзовое, такое спокойное море. Мелкий и белый, как мел песок. Лазурное, сочное и бездонное небо, на котором лишь изредка попадаются бархатные кубышки облаков.

Коренастые пальмы вдоль побережья, устало склонились над длинной пляжной косой. Мелкие ракообразные шустро ныряют в свои норки.

Под убаюкивающий шум прибоя.

Эта картина могла бы подарить чувство умиротворения кому угодно. Но поднимающий пенные брызги Такс едва ли вписывался в царящую вокруг гармонию. Он бежал с максимально возможной скоростью, держа на руках бездыханное тело.