Закон Шрама

– Может, и так, – протянул я, почесывая бороду. – А может, у них появилась какая-то новая информация насчет нас. То, о чем могли знать только наши друзья. Например, что у тебя и у меня есть близкие, которые нам дороги и ради которых мы вернемся в Зону. И тогда получается, что заказчик теракта убивает одним выстрелом двух зайцев: и территория внутри Периметра превращается в военную базу, и мы возвращаемся. Тогда возникает второй вопрос: кому и зачем мы тут понадобились?

Мы внимательно посмотрели друг на друга.

– Ты думаешь…

– Я ничего не думаю, – отрезал я. – Я просто пытаюсь логически рассуждать.

– Что ж, – сказал Японец. – Получается, у нас с тобой два пути. Первый – это подчистую вырезать «Монумент» и гарнизон «Зеленых беретов», охраняющий Стену. И второй – попытаться разыскать еще кого-то из группы Меченого и задать ему несколько вопросов. Тебе какой вариант больше по душе?

Что ж, Японец немного отвлекся от своего горя, став хоть чуть-чуть похожим на того парня, которого я знал, – и это уже большой плюс. Хотя понятно, что всё это до тех пор, пока он снова не решит, что нашел виновного в гибели своей семьи. Тогда опять планка упадет, и бес его знает, каких дров он наломает в очередном приступе боевого безумия. Опасный компаньон. Но в то же время лучше уж вдвоем с ним путешествовать по Зоне, чем в одиночку выковыривать пули из собственного мяса. У двоих всегда больше шансов выжить, чем у одного.

Где искать бывших членов группы Меченого я не имел ни малейшего представления. Вот она, карта Зоны, в КПК подробнейшим образом обозначена. И прочесывать ее можно всю оставшуюся жизнь до очередной пули, мутанта или аномалии. В свою команду Меченый набирал исключительно профессионалов, для которых умение прятаться и заметать следы числилось первым в списке их талантов.

И спросить не у кого. Жмотпетрович больше ничего не скажет, потому как за информацию заплатить мне нечем… А кстати, интересно, как Японец собрался добираться до гарнизона Стены? Ни особых припасов, ни защитных костюмов в его берлоге не наблюдалось. А с одними мечами в тряпочном балахоне лезть в зону повышенной радиации да на крупнокалиберные пулеметы как-то несподручно.

– Деньги есть, – буркнул Японец на мой вопрос. – И торгаш здесь имеется неподалеку, Петровичу конкуренцию создает. Монументовцев торговцы не интересуют, у них и так всего навалом и задарма, вот он и приперся на болота. Петрович рвет и мечет, но ничего поделать не может – у барыги охрана хорошая.

– Ну вот и пошли к тому барыге, – сказал я, спуская ноги с койки. – Может, он посговорчивее Жмотпетровича окажется в условиях жесткой конкуренции. Мне штаны новые надо, тебе огнестрел какой-нибудь посолиднее бандитских обрезов…

– Только бороду с когтями отстриги, – хмыкнул Японец. – А то тебя его охрана за своего примет, того и гляди стрелять начнет.

* * *

Мы шли по болотам. Японец ориентировался здесь как дома – успел освоиться. Небось, каждый день на охоту за головами ходил. Моя нога не болела вообще, словно и не была прострелена навылет пару часов назад. Лишь воспоминание осталось, мягко говоря, не слишком приятное.

– Долго еще? – поинтересовался я. Мой радиометр то и дело попискивал то громче, то тише, и мне решительно не нравилось море мутировавших камышей, по радиоактивному дну которого мы путешествовали. Выскочит из этой колышущейся стены прямо на тебя стая квазимяса – и хана. Ни убежать не успеешь, ни перестрелять. Изначально невыгодная позиция, а я такие с детства не переношу.

– Почти пришли, – сказал Японец. – Правда, место это на редкость гнилое. Радиация зашкаливает, и кладбище неподалеку. Постоянно там кто-то плачет, то женщина, то ребенок.

«Так. Пора тему менять», – подумал я.

– Ну, ты даешь, Сусанин. И так более гнилого места во всей Зоне не найти, так твой барыга еще хуже что-то здесь откопал. Может, ему…

Закончить мысль я не успел.

Впереди, буквально метрах в трехстах отрывисто простучала пулеметная очередь, вслед за которой над болотами пронесся жуткий, нечеловеческий вой. Сколько хожу по Зоне – такого не слышал.

– Что там за собака Баскервилей? – спросил я, досылая патрон в патронник своего РМБ-93.

– Быстрее, – бросил Японец, одним движением выхватывая два меча – длинный и короткий. – Жилу рвут.

«Чего рвут?» – додумывал я уже на бегу.

Хотя Японец был прав, разговоры потом. Когда в Зоне мутант рвет сталкера, долг другого сталкера того мутанта завалить. Это потом можно по обстоятельствам рядом с монстром положить и его потенциальную жертву. Но спасти надо, иначе Зона отомстит и тот же самый мутант рано или поздно прыгнет тебе на спину.

Светло-коричневая стена камышей кончилась внезапно. Перед нами открылся пригорок, на котором, словно нищенка в дырявом рубище, стояла деревянная, полуразрушенная церковь.

А во дворе церкви шел бой.