Закон Шрама

Но вспомнить мне помешала длинная очередь, выпущенная из «Корда». Крупнокалиберные свинцовые цилиндры разорвали на части тело моего палача, а следом начали вырывать из меня куски плоти и разбивать кости в кровавую крошку. Я чувствовал спиной, как от ударов пуль, прошедших сквозь меня, сотрясается стальная стойка, на которой я был зафиксирован. Но боль по-прежнему отсутствовала. Присутствовал лишь дискомфорт от того, что мои позвоночник и лопатки молотятся о твердую поверхность. Странное ощущение во время расстрела… Потому я не особо удивился, когда картинка перед глазами смазалась, словно смытая ведром чернил, и на ее месте оказалась просто непроглядная тьма с блеклыми дырами звезд над головой.

А дискомфорт остался. Моя спина по прежнему колотилась о твердое. Что за черт?

Подхлестнутое удивлением, мое сознание прояснилось довольно быстро – наверно, еще и довольно сильный сквозняк сказался, освежающий одурманенные мозги. Постепенно я осознал, что сцена расстрела есть не что иное, как наркотические глюки. На самом деле я лежал в грузовике, бешено несущемся по раздолбанной дороге, а любопытные звезды над моей головой заглядывали в дыры брезентового тента, растянутого над кузовом.

Моя рука билась о что-то мягкое. С усилием приподняв ее, я ощупал посторонний предмет.

Чье-то лицо… То ли разбитое в кровь, то ли полусгнившее – в темноте не разобрать, тент был застегнут наглухо. Но пока я приходил в себя, снаружи бледное солнце Зоны понемногу начало затмевать своими лучами звезды. Правда, все равно света было пока недостаточно для того, чтобы подробно рассмотреть окружающую обстановку. Хотя чего ее рассматривать, и так ясно. Выдра всё озвучил. Я валяюсь в грузовике, везущем меня в лабораторию, где из людей делают фанатиков Монумента – биологические машины уничтожения с минимальным набором мыслительных функций. Хотя случаются исключения, вроде Выдры… Интересно, по какому принципу его нынешнее руководство решает, из кого сделать пушечное мясо, а кому оставить внешность и мозги, убив лишь человеческие чувства и эмоции? Хммм, а что тогда есть я? И чем, собственно, я отличаюсь от того же Выдры, прошедшего переработку в автоклавах группировки «Монумент»?..

Додумать мудрую постнаркотическую мысль я не успел.

Внезапно дырок в тенте стало больше. Ровная линия новых звезд пересекла тент, грузовик вильнул вправо… и темный мир перевернулся с ног на голову.

Я упал на тент и больно ударился головой обо что-то твердое. Вдобавок на меня навалилось чье-то вонючее тело, что придало мне сил. Я рванулся, оттолкнул безвольный источник зловония и пополз по направлению к небольшой дыре, образовавшейся в тенте. Если поднапрячься, может, удастся разодрать ее побольше и вывалиться наружу.

Мне оставалось проползти не больше метра, когда дыра вдруг расширилась без моей помощи – ее с характерным треском распороло лезвие ножа. После чего снаружи раздался голос:

– Снайпер, ты здесь?

Я с трудом разлепил ссохшиеся губы.

– З… здесь…

– Ползешь?

– С… сука, пош…шел ты, – прошептал я. Громче не получилось – от обезвоживания голосовые связки стали словно пергаментными.

– Ну вот, всегда так, – проворчал Шрам, ныряя вглубь грузовика и подхватывая меня под микитки. – Сделаешь доброе дело, а тебя же и поминают потом незлым тихим словом. Нет в мире справедливости.

Заехать ему в морду сил у меня пока не было – все потратил на рывок, когда выбирался из-под ароматного соседа по грузовику. Но это было первое из действий, запланированных на ближайшее будущее. Потом желательно отобрать нож и прирезать гада, не тратя больше понапрасну незлые тихие слова.

– Небось, прикидываешь, как бы меня половчее замочить, – предположил Шрам, вытащив меня наружу. После чего без лишних церемоний достал из кармана одноразовый инъектор, вкатил мне дозу какой-то гадости прямо через рукав рваного камуфляжа и продолжил мысль:

– Попробовать совершить эту акцию, конечно, можно, но давай пока ее отложим. И вот почему. Примерно через десять минут обратно проедет несолоно хлебавши группа монументовцев, которые усиленно ищут меня. А теперь, получается, и тебя. Во всяком случае, когда они не найдут твой труп в грузовике, они всю Зону на километр вокруг рылами перекопают не хуже кабанов-мутантов. Потому дай слово, что дергаться не будешь, пока не решим эту маленькую проблему.

Силы помаленьку возвращались ко мне, а вместе с ними и способность соображать. Так, Шрам зачем-то спас меня. Зачем – выясним позже. Вопрос второй: а не брешет ли собачий сын? Хотя, судя по тому, что я слышал в бункере Выдры, не брешет. Монументовцы сильно опростоволосились, приняв «дочкино ожерелье» за стекляшки – хотя совершенно непонятно, на кой им сдался этот артефакт, бесполезный, словно куски старого асфальта, рассыпанные вдоль разбитой дороги. Но это вопрос второстепенный, а есть еще и третий, поважнее.

– Откуда инфа? – спросил я. Снадобье, которое вколол мне Шрам, словно цунами разливалось по организму, оживляя полумертвые мышцы и экстренно прочищая мозги.