Закон Шрама

– Доигрались, стрелки-гранатометчики! – крикнул подручный Захарова, наконец выбежав наружу и не забыв захлопнуть за собой тяжелую дверь. – Там по ходу стая снарков, голов в двадцать! Бегом!!!

Дважды повторять не потребовалось.

Мы неслись вдоль забора как угорелые к четырехэтажному кирпичному зданию, а сзади нас подгоняли хрипы и завывания самых странных и, пожалуй, самых страшных мутантов Зоны после знаменитых ктулху. Ибо попасть в снарка сложнее, чем в шустрого волкопса, а уклониться от удара когтистой лапы получается лишь один раз из десяти, чисто на рефлексах, как у меня случилось только что.

– Налево… последний подъезд, – прохрипел подручный Захарова на бегу. – Ныряйте туда…

– А ты? – бросил я через плечо.

Но сталкеру было не до меня. Видимо, сейчас он просто выполнял задание Захарова, о котором я мог лишь догадываться, – довести нас до тоннеля любой ценой.

Громила выставил перед собой трубу огнемета – и черную волну снарков накрыло струей пламени.

Воздух разорвал многоголосый, ужасающий вой. Даже меня пробрало до костей – всё-таки это страшно, когда сгорает заживо только что бегавшая тварь, пусть даже мутировавшая. Потому скорее из милосердия я длинной очередью высадил по живому костру полный магазин.

– Я сказал, уходите! – проревел громила.

– Сказал он, ишь ты, командир выискался, – сплюнул я на побитый асфальт. – Вот теперь и уходить можно.

Действительно, впечатленные огнеметом снарки отпрянули назад. Мы же, не дожидаясь, пока твари наберутся смелости, со всех ног мчались к подъезду, перед которым стоял разбитый взрывом БТР. Рядом с останками боевой машины в изобилии валялись скелеты, облаченные в полуистлевшие сталкерские костюмы. На многих черепах ветер шевелил обрывки противогазов, и сейчас уже не представлялось возможным разобрать, кто из мертвецов при жизни был человеком, а кто снарком или зомби. Зона уравняла всех одной свинцовой меркой, а ветра и выбросы перемешали в одну большую кучу одинаковые кости.

Перепрыгивая через трупы, мы ворвались в подъезд.

– Туда, – ткнул громила стволом пускового устройства огнемета, выполненным в виде ружья с откидными сошками.

«Туда» вела самая обычная лестница, какие обычно встречаются в подъездах жилых домов старой постройки. Странно, я несколько по другому представлял себе вход в секретную лабораторию. Ну да ладно, маскировка порой дело тонкое, как Восток, и неожиданное, как приступ диареи.

Наша тройка бегом скатилась по лестнице. Сзади нарастал рев осмелевших снарков, но Шрам, обернувшись на бегу, швырнул через подъездный проем на улицу еще одну «эфку», – и рванул вниз впереди всех, перепрыгивая через три ступеньки. Не иначе, пока я любовался продвинутой пушкой Гаусса в лаборатории Захарова, наемник нацепил под свой пыльник пару поясов шахида, начиненных оборонительными гранатами, как стручок горошинами.

Грохот взрыва вместе с новой волной визга и воплей донеслись до нас слегка приглушенными – за четыре секунды мы, врубив на бегу налобные фонари, успели преодолеть три пролета лестницы. Еще два раза по столько – и лучи наших индивидуальных прожекторов выхватили из темноты распахнутые створки большого грузового лифта, внутри которого два зомби деловито выискивали друг у друга вшей. Нормальная добыча, учитывая, что кровососущие паразиты Зоны порой достигают размеров с половину спичечного коробка.

Один из охотников, наиболее удачливый, как раз запихивал в рот добычу. Понятно, голод не тетка, и при отсутствии свежего сталкерского мяса зомби использовали принцип фастфудов, наверняка знакомый им при жизни: едим не то, что хочется, а то, что дешево и легкодоступно. Однако позавтракать ходячим трупам не удалось – очереди из двух стволов разнесли и завтраки, и черепа сотрапезников, не успевших при виде нас схватиться за изрядно побитые американские карабины.

– Лифт работает? – осведомился Шрам, отпихивая ногой в сторону обезглавленный труп, все еще пытающийся встать на ноги.

– Должен, – ответил громила, бросаясь к раскуроченному электрощиту справа от лифта. – Отойдите, а то ваши «спутники» коротнуть могут, мигом в головешки превратитесь.

Я видел, как сталкер быстро извлек из контейнера маленький потрескивающий шарик и сунул его между оборванных кабелей. В щите полыхнуло что-то, после чего древний лифт вздрогнул, словно застоявшийся конь.

– Теперь можно!

Вслед за громилой мы бросились в кабину. И вовремя – по лестнице уже скользили корявые, приземистые тени. Но сталкер вдавил кнопку на пульте, и лифт неторопливо тронулся вниз.

– Вот сука! – процедил сквозь зубы Шрам, всаживая пулю в раззявленную пасть наиболее шустрого снарка. Мутант, подавившись свинцом, шлепнулся брюхом на бетонный пол, но всё-таки инерция мощного прыжка оказалась сильнее встречного удара пули. Проехавшись на животе, снарк влетел простреленной башкой в кабину – и его шея оказалась точно между ее крышей и краем лестничной площадки.

Послышался омерзительный хруст, и отрубленная голова мутанта упала нам под ноги.