Закон Шруделя (сборник)

— Ну, может, под танк и не бросится, — разозлился Шрудель. — Я не проверял. Чего ты пристал?

— Да ладно, ладно, — испугался Гриша. — Че ты взъелся?

— В общем, выложи все документы, все деньги, все вещи вообще. Запиши себе на обрывке каком-нибудь мой телефон. Это все, что у тебя будет при себе. Логично, что первым делом этот номер проверят. Мне позвонят — я тут же приеду. Давай только какое-нибудь местное отделение выбери, чтоб мне далеко не переться. У нас за продуктовым 47-е. А что? Хорошее отделение. Там даже один мой знакомый сидел. Сценарист Журов, если слыхал.

— А какие у него фильмы?

— Никаких, — удивился Шрудель. — У тебя что, раз сценарист, так обязательно фильмы должны быть?

— На что же он живет?

— Как на что?! На заявки. Пишет заявку, получает деньги. Очень удобная эта штука — сценаристом быть.

— А за что сидел?

— Позорил звание советского человека. С таксистом подрался. Да бог с ним, с Журовым. Вернемся к нашим баранам. Мне позвонят. Я скажу, что ты был у меня в гостях, потом поехал домой. Вот и все. А в понедельник отнесешь им справку с места работы. Ну, как?

— Неплохо.

— А что замер? Действуй.

— Что, прямо сейчас? — опешил Гриша.

— Ну, давай подождем до Нового года.

Гриша встал.

— Только ударь себя чем-нибудь по голове, — сказал Шрудель. — Чтоб ссадина была. Потом скажешь, что голова кружится, ну и все такое. И по земле покатайся — для достоверности. И станешь полноценным советским гражданином. То есть помятым и на голову стукнутым. Нет, — неожиданно оборвал он сам себя. — Чует мое сердце, ты все не так сделаешь. Я с тобой пойду.

На улице было тепло. Летнее солнце тонуло за горизонтом городского пейзажа, пуская последние блики по кронам деревьев и крышам многоэтажек. Уже зажглись первые уличные фонари, и оттого небо казалось темнее, чем было на самом деле. На лавочке у подъезда сидели два мужика и играли в домино. Чуть дальше, на детской площадке, какие-то длинноволосые ребята пели что-то под гитару. Кажется, на английском языке. «Может, подойти к ним и устроить ссору? — подумал Гриша. — Слово за слово. Они мне двинут чем-нибудь и не надо будет ничего изображать». Но у этой идеи было много недостатков. Во-первых, ребята выглядели миролюбиво. Придется сильно постараться, чтобы их разозлить. Во-вторых, получится, что он их подставит. Их же и посадят за избиение. Нет-нет, надо держаться первоначального плана.

— Слушай, Вов, — сказал Гриша, остановившись. — А может, ты меня ударишь?

Шрудель состроил кислую мину.

— Не вариант. Могу силу не рассчитать. Лучше тебя никто тебя не ударит. Как говорится, «врач, навреди себе сам».

Дабы избежать ненужных свидетелей, они прошли квартал в сторону отделения милиции, а затем свернули, углубившись в небольшую аллею. Там не было ни души. Гриша нашел обломок кирпича и стал прилаживать его к своему лбу. Бить себя по голове очень не хотелось. И было немного страшно — а вдруг он долбанет себя так, что и вправду мозг повредит?

Шрудель тем временем закурил и задумчиво посмотрел куда-то вверх. Вроде «я не мешаю». Для пробы Гриша легонько стукнул себя углом кирпича. Вышло чувствительно. Сильнее не хотелось. Но придется. Иначе выйдет недостоверно. Однако углом все-таки лучше не бить — а то можно череп раскроить. Видела бы его сейчас Галка… Галка… Ведь наверняка сейчас с кем-то трахается. Тут Гриша понял, что разозлился до нужной степени, и замахнулся…

— Мда-а, — задумчиво произнес Шрудель. — Хорошая схема. Но бессмысленная.

— Как это? — замер Гриша, не очень понимая, как хорошая схема может быть одновременно бессмысленной. Либо одно, либо другое.

— Ну, в смысле, красиво я все придумал. Почти убедительно. Но в реальности все равно будет запрос в роддом, в школу, паспорта родителей. И все закончится тюрьмой.

— Тьфу ты! — сплюнул с досадой Гриша. — А раньше ты не мог сообразить? Я ж едва себя не покалечил.

— Едва не считается. Вот ты замахнулся, и я сразу понял — туфта это все.

Гриша, чертыхнувшись, откинул кирпич и отряхнул руки.

— Ну и что делать?

— Есть еще вариант.

— Надеюсь, легальный?

— За кого ты меня принимаешь? — обиделся Шрудель. — Именно, что чистая, я бы даже сказал, беспримесная уголовщина. Но! Если верить в то, что рано или поздно ты переместишься обратно, то канает вполне. Как временный вариант. А главное, что мы минуем неприятный этап под названием «милиция».

— И как мы его минуем?

— Мы делаем тебе фальшивый паспорт.

— Мы — это кто? Надеюсь, ты не сам его будешь рисовать?

— Ну, зачем? Есть один тип. Серьезный авторитет. Долгая история, но он мне обязан.