Закон сильного

Раньше мне казалось, что пробужденный дар подобен необъезженному коню. Он несет тебя куда попало, все время стараясь сбросить, а твоя главная задача – удержаться. Хоть за хвост ты ему хватайся, но только не упади. Теперь я понял, что в дикого скакуна его превращали мои собственные панические мысли. Не услышат ли чародеи, не натворю ли чего лишнего…

Я осторожно шевельнул пальцами, опасаясь, не сорвутся ли с них потоки магического огня. Ничего не произошло. Очень скоро я уверенно двигался, не боясь потерять контроль над даром. Как, оказывается, все просто, когда тебя не отвлекают!

Несколько раз я гасил и вновь пробуждал силу – она повиновалась, как хорошо выдрессированный пес. Раньше я только и умел, что загонять этого «пса» пинками в конуру, но оказалось, что он вполне способен улечься сам, тихо и не огрызаясь.

Наконец, полностью уверенный в своих возможностях, я опустился на колени перед злополучным щитом, стараясь отыскать свободные петли, с которых можно начать варварство… И тотчас же понял, почему нельзя этого делать.

Фух! Хорошо, что вовремя. Как-то совсем я позабыл, что магия – не шерстяная нитка. Ее в клубок не смотаешь и в угол не забросишь. Даже самый безобидный артефакт способен, испортившись, причинить немало бед. Вся находящаяся в нем сила мгновенно высвобождается, а дальше следует уменьшенный вариант того, что учинил я с улицей. В пределах ближайших шагов десяти. Почему я решил, что со свободным заклинанием будет иначе? Силищи в этом щите уж поболее, чем в безделушке, отгоняющей клопов. И куда-то она должна деться. Хорошо, если просто останется в нитях. А если, лишенные формы, они начнут распадаться? Что тогда?

Так. Только без паники. Решение все равно близко. А что, если… Если не расплетать его вовсе? Просто раздвинуть большие петли, чтобы можно было пролезть? Не исключено, что тоже рванет. Но я чувствовал: ничего более здравого в голову уже не придет.

Я решительно коснулся рукой обжигающе холодных сияющих нитей…

Вот уж не думал, что буду благодарить звезды за то, что в компанию для этой передряги они послали мне именно Угря! Даже Подсолнух на его месте давно потерял бы терпение и принялся дурными шуточками комментировать происходящее. Змейка бы ругалась, утверждая, что у нее все наверняка вышло бы гораздо лучше, и плевать, что в магии она понимает не больше, чем я в изысканной кулинарии. Тай… Она бы раз сто поинтересовалась, в порядке ли я, немало выбивая из равновесия. И вообще, это последний человек, которого я хотел бы тащить с собой в незнакомые подземелья.

Про Угря же я попросту забыл. Мои видимые действия вывели бандитского князя из мрачной прострации, но он умудрялся держаться тише мышки. Я вспомнил о его существовании ровно в тот момент, когда рухнул на холодные плиты, хватая ртом воздух, словно выловленная рыба, и вдруг почувствовал на себе заинтересованный взгляд Лиха.

– Ну как? – спросил тот.

И тут я понял, почему именно Угорь, этот скользкий любитель пустить пыль в глаза – бандитский князь, владеющий третью Стрелки, а десятки других главарей не способны удержать и двух улиц. Угорь чуял, когда надо отойти в сторону и не мешать. Когда стоит наступить на горло собственной гордости и признать, что от тебя здесь ничего не зависит. Не шуметь, не топать ногами, приказывая звездам на небе подвинуться, а просто позволить другим сделать работу, в которой они разбираются заведомо лучше.

– Попробуй прихлопнуть муху бревном, тогда и поймешь как, – ухмыльнулся я, отдышавшись.

Да, стоило признать, на деле все оказалось далеко не так просто, как выглядело поначалу. Уже после первых двух-трех попыток я твердо знал, что памятник основателю боевой ветви Академии, стоящий на площади у ее ворот, надо снести и заменить другим. Увековечивающим автора того самого бокала с журавлем. Потому что я понял, какая это работа – разбираться с магическими потоками такого размера.

На прикидку, ячейки плетения были достаточно крупными, чтобы просунуть туда палец. На самом деле оказалось, что учитывать надо не палец, а то, что после пробуждения дара мне виделось окутанным синеватой дымкой. То есть всю руку целиком и еще с пол-ладони вокруг.