Закон сильного

На фоне гаснущего слоя особенно ярко выделялись блохи: в большинстве – зелено-желтые, но было и несколько синих, и оранжевых, и две красно-бордовые, отличающиеся особой тщательностью, я бы сказал даже, изяществом исполнения. Зелено-желтые были работой заговорщиков из погребка, остальные принадлежали энтузиастам-одиночкам, поддержавшим начинание.

Внезапно к фону второго слоя добавился неприятный дребезжащий звук. По плетенкам пробежала легкая рябь.

– Кометы! – сквозь зубы прошипел Палиар. Я не поверил своим ушам. Так ведь скоро на человека станет похож. До изощренности старших товарищей ему было, конечно, далеко, но подвижки в лучшую сторону налицо. – Они нас опередили.

Ага. Последняя команда сломала второй слой. Пусть идут впереди. Этакие живые фонарики для определения ловушек внутри дома. Но с Палиаром я не стал делиться подобными соображениями. А то затрону ненароком эту тонкую душу, так и начнет терзаться совестью прямо посреди сада, прочно переплетенный с контурами охранок. Не приведи Небесные Родители, тоже вразнос пойдет. И кому удерживать тогда – мне? Не смешно.

Пальцы тактильщика замелькали быстрее. Падучие звезды! Только бы не наделал в спешке ошибок!

Волнение мое было напрасным. Работа Палиара оказалась даже совершеннее, чем у конкурентов. Не последовало ни дребезга, ни ряби – плетенки тихо погасли, открывая проход. А третий слой даже ломать не пришлось. После уничтожения боевиками очередного контура он угас сам. Темные, лишенные силы нити спящих плетенок не представляли более опасности и не являлись препятствием на пути.

Я оглянулся на боевых магов. Работы им не убавилось отнюдь. Опасность цепной реакции миновала: вокруг нестабильных плетенок была теперь неровная дыра, прочно отделяющая их от остальной конструкции, но и оставшегося куска вполне хватало для того, чтобы в саду архимагистра появилась незапланированная яма в два-три роста глубиной. Теперь уже оба боевика включились в контуры, пытаясь обуздать вышедшую из-под контроля стихию.

– Пойдем, пока они заняты, – сказал я Палиару.

Внутри дома царил загадочный полумрак. Плетенки магических светильников, крупными гроздьями собранных под потолком, спали все до единой, и лишь редкие шары в нишах на стенах давали слабый неверный свет. В глубине души я был разочарован. От жилища чародея ожидаешь чего-то такого… Вроде тех же катакомб ринских отступников. А тут – обычный дом. Из магии одни лишь светильники, не считая, конечно, охранок снаружи. А всевозможных статуй, ковров и прочей роскоши я с избытком насмотрелся у Угря. Разве что здесь вместо царящей у бандитского князя мешанины наблюдался общий стиль, заставляющий вспомнить сказки о мирах за Вратами. Статуи изображали странных людей с животными чертами – и животных с мордами, слишком осмысленными для того, чтобы принадлежать бездушному зверю. Даже перила у лестницы представляли собой какое-то причудливое существо, напоминающее то ли змею с лапами, то ли слишком длинную и тонкую ящерицу. Я тихо поежился, поймав на себе «взгляд» холодных сине-желтых глаз. (Топазы, не иначе? Я о таких и слышал-то лишь по рассказам!) «Ну что, Чертополох, – словно спрашивала эта тварь, – ты ведь завидовал чародеям, да? Жаждал быть одним из них. Посмотри же, чего ты лишился. Ты хотел бы такой дом? Хотел бы глядеть на меня каждое утро, спускаясь к завтраку? Что – не нравлюсь? А был бы чародеем – сам бы десяток таких заказал…»

Хватит. Что за странные мысли! Так ведь недолго и до того додуматься, что рождение в бандитской Стрелке просто подарок звезд по сравнению с чародейской жизнью.

Спустив цепь на три оборота, я от души шарахнул по оскаленной в усмешке каменной харе. Палиар, щурившийся в окно на застывших у третьего слоя боевиков, вздрогнул, оборачиваясь на звук. Я поспешил спрятать за спину руку с цепью.

– Странно, – сказал чародей. – Обычно охранные контуры крайне надежны. Не понимаю, как он вообще мог потерять стабильность.

Дальнейших его рассуждений на эту тему мне не довелось узнать. Видать, за что-то звезды невзлюбили сегодня каменного стража лестницы. Пурпурного цвета шар размером с хороший капустный кочан оказался оружием посерьезнее артефактной цепи и разнес ухмыляющуюся харю в пыль.

– Обалдел, боевым? – послышался испуганный возглас.

Я оглянулся и увидел двух старшекурсников, стоящих на нижней площадке. Возглас принадлежал одному из них.

– Эти желторотики хотят присвоить нашу добычу, – скривился второй.

Я едва успел ухватить Палиара за шиворот, отшвыривая его в сторону, и уйти сам. Второй пурпурный шар, похожий на неряшливо смотанный клубок магических нитей, врезался в ближайшую статую – обнаженную девушку с птичьими крыльями. Белым дождем посыпалась мраморная крошка.

Лицом Палиар сделался бледнее пострадавшей статуи.

– Они что, серьезно собираются нас убить? – севшим голосом прошептал он, хлопая широко раскрытыми зелеными глазами.

– За мной! – скомандовал я, предпочитая не отвечать на глупые вопросы, и рванул со всех ног через зал к винтовой лестнице.