Закон синархии

Во всех этих случаях единственный путь к воздействию на физиологическую природу — изменение окружающей среды. В области экономической ее среда уже не является внешней данностью целиком, а уже в значительной мере есть результат предшествующих достижений группы. Для возможности приближения к своему идеалу группа должна одновременно стремиться к двум дополняющим друг друга целям. Во-первых, ее задачей должно являться возможно большее увеличение производительности, а во-вторых, — достижение наиболее совершенной организации. Только при хорошей организации возможна большая производительность, как только при достаточно развитой производительности может явиться настоятельная потребность в хорошей организации, а потому и возможность ее осуществления. Между тем, до сих пор человечество упускает это из виду и тщетно пытается создать или поддерживать отвлеченные идеи политического строя помимо законов экономической жизни. Всякое политическое устройство неминуемо осуждено на гибель, и если оно могло существовать, то исключительно искусственно, благодаря хаотическому состоянию экономических взаимоотношений. Только такое государственное устройство будет действительно жизнеспособно и благодетельно, которое органически вытекает из экономических законов.

Всякое человеческое общество представляет собой целостный экономический эгрегор, иерархически разделяющийся на более частные соответственно органическим членениям общества. Простейшим является эгрегор семьи, утверждающий единство экономических условий жизни входящих в нее индивидов. Основой и необходимым условием его существования является право собственности. Коммунизм и семья взаимно исключают друг друга, ибо в материальной плоскости только собственность выделяет семью из окружающей среды как самостоятельную единицу и объединяет тождеством интересов ее членов между собой. Отрицание собственности есть прежде всего отрицание семейного очага и желание видеть в нем только затянувшуюся встречу самца с самкой. В странах и эпохах, где семейные организм был крепок и силен, коммунизм не мог иметь никакого успеха и, наоборот, последовательные приверженцы коммунизма необходимо приходят к отрицанию семьи.

Организмы отдельных семей, а следовательно, и их экономические эгрегоры входят между собой во взаимодействие и сопряжение по двум направлениям. С одной стороны, семьи органически переходят из одной в другую путем естественной смены поколений. Так возникает генетическая иерархия — род. Экономическая устойчивость и целостность рода есть естественный, а потому и простейший путь к экономическому благосостоянию государства. Наоборот, страны, где отдельные рода быстро превращаются или вырождаются по качествам, неизбежно склоняются к экономическому упадку. С другой стороны, главы отдельных семейств объединяются между собой общностью целей, деятельности, места жительства и вообще взаимными выгодами. Так возникают цехи, профессии, общины и вообще всякие экономические союзы и общества.

Точно так же — свод гражданских законов всякого государства должен быть понимаем как устав данного общества, где каждый гражданин является акционером и доверенным. В последнее время между государством и частными союзами стали организовываться союзы обществ в виде трестов и кооперативов. Подробный разбор этой иерархии не входит в нашу задачу. Постараемся лишь уловить природу экономического эгрегора и его соотно- шение с отдельными входящими в него элементами.

Каждый экономический союз есть упорядоченное множество. Это не есть организм в прямом смысле, ибо здесь не может быть самобытного ноуменального центра — монады. Но без центрального объединяющего единства всякое множество превращается в хаотическое собрание разрозненных элементов. И вот именно в данном случае мы встречаемся с чисто феноменальным творчеством. Ряд феноменальных элементов объединяется между собой во имя некоторой общей цели, которая хотя также вполне феноменальна, но принадлежит к более высокому иерархическому порядку, то есть в реализованном состоянии объединяет в себе большое число феноменальных элементов и раскрывает больше по количеству и глубже по достоинству ноуменальные законы.

Это не есть монада, ибо она центрирована не на индивидуальных тональностях духа, возвышающихся над категориями пространства и времени, а на вполне определенной частной цели во времени и пространстве. Подобно тому, как в системе истинного организма стационарной монаде соответствует кинетическое актуальное состояние, так и во всяком экономическом обществе его общей конечной цели соответствует его эгрегор. Существеннейшим отличием единства, объединяющего экономическое общество, от монады является зависимость первого от частных условий, а в силу этого — и его изменяемость. Если в организме эгрегор только раскрывает потенции соответствующей монады, то, наоборот, в экономическом обществе эгрегор в каждый данный момент самодеятельно видоизменяет свою конечную цель.