Закон синархии

То же самое должно сказать и по отношению к более частным обществам и их эгрегорам. Яркими красками раскрывается их жизнь и борьба в жизни тайных обществ и орденов. Во всех веках мы равно находим их руководителями общественной жизни за показной мишурой партий и собраний, и везде они тщательно хранили свои символические обряды и церемонии. Помощью их мистически поддерживались и передавались преемственно направляющие влечения эгрегоров, сковывающих пестрое собрание людей в единую мощную силу.

III, Иерархии духовных организмов и их сознаний

Выявив общую идею эгрегора и его основные виды, мы можем возвратиться к поставленной ранее проблеме о сознании человеческого общества как целого. Во всяком обществе, как организме, верховным объединяющим единством является монада. Это есть индивидуальность высшего порядка, более глубокая и многосторонняя, чем индивидуальности отдельных индивидуумов. Монаде, как личности, соответствует единое сознание, в коем раскрываются все вложенные в индивидуальное бытие потенции. Вначале это сознание находится в потенциальном состоянии, но по мере работы членов объединяемого им множества претворяется в актуальное. Последнее по отношению к индивидам множества является их эгрегором. В организме человеческого общества мы встречаем то же самое устройство, как и в организме отдельного человека: монада, потенциально соответствующее ей с о з н а н и е и актуальное сознание или эгрегор.

В каком соотношении находится монада индивида к целостной монаде общества? Было бы ошибкой считать, что первое есть только аспект, частный модус второй. Все монады одновременно и иерархически соподчинены друг другу и равны между собой. Эта антиномия утверждает различие между собственной природой монад, как таковых, и их явля-емостью. Периодическое соподчинение относится лишь к их актуальному проявлению, раскрытию в синархическом мироздании,

В каждый данный момент каждой монаде соответствует определенный тип возрастания, но только на некоторое конечное время, назначенное в масштабе ее свободных возможностей. Соответственно этому, монада приобретает титул определенного порядка и пока не выполнит лежащей перед ней задачи — все высшие возможности остаются закрытыми.

Отсюда следует чрезвычайно важная доктрина: иерархия монад не есть нечто навеки недвижное, но наоборот, она постоянно видоизменяется, соответственно достижениям входящих в нее элементов.

Эволюция монады состоит в последовательном прохождении всей синархической лестницы типов возрастания. Этот путь представляет собой как бы ступенчатую ломаную линию, каждый из участков которой соответствует отдельному периоду развития с фиксированным типом возрастания.

Каждое множество как таковое живет и последовательно стремится к своим целям, но его личный состав все время видоизменяется. На смену выбывшим элементам являются новые, попавшие в общее направляющее течение и исполняющие ту же миссию с видоизменением лишь дифференциальных тональностей. Равновесие сложного целого, подобно всем другим основным его предикатам, является величиной высшего порядка, по отношению к которой колебания и видоизменения элементов представляются дифференциально малыми.

Общие свойства и наклонности целого обусловливают некоторый средний тонус, постоянное тождество их общих параметров. Благодаря этому во множестве, входящем в данную группу, возникают определенные пределы вероятности.

Состояния отдельных элементов могут быть бесконечно разнообразны, но совокупность средних качеств остается постоянной благодаря действию закона больших чисел. Нетрудно проследить полную противоположность к данному случаю знаменитой теоремы Якова Бернулли. Как возрастание количества случаев суживает пределы вероятности, так и при возрастании количества индивидов, органически объединенных в обществе, последнее становится более устойчивым, и случайные отклонения отдельных элементов все более и более утрачивают возможность значительного влияния на целое общество.