Закон синархии

В противоположность этому, иерархия множеств только в пределе своей эволюции претворяется в единый космический организм, возглавляемый единым синтетическим сознанием. До тех пор ее отдельные ветви остаются сопряженными лишь отчасти или даже вовсе не проявляют долженствующих быть выявленными гармонических соотношений между собой. Основанием иерархии является общемировое хаотическое множество простейших форм, но затем последнее распадается на ряд частных групп множеств, постепенно организующихся в отдельные ветви иерархии. Каждая из таких ветвей живет самостоятельной внутренней жизнью, и вполне возможны случаи, когда две таких ветви имеют общее лишь в происхождении из одного и того же первичного хаотического множества. Эмпирически мы таких случаев не встречаем, ибо их вероятность чрезвычайно мала, но весьма близкие приближения к этому предельному случаю весьма многочисленны. Связи между различными множествами одного порядка эмпирически создаются обертонами, а потому, ограничиваясь анализом только чистых множеств, мы всегда будем видеть их лишенными всяких признаков сопряженности, когда иерархически объединяющее их множество нашему сознанию недоступно, или когда оно еще вовсе не выявлено космической жизнью. В этой именно расчлененности феноменального мира на ряд ничем не связанных между собой ветвей иерархии множеств и проявляется противоположность его природы природе идеального мира. Плотин следующим образом выражает эту антиномию: «Чистый Разум и Сущий в Себе утверждают истинный и первичный мир (мир интеллигибельный), который не имеет протяжения, который не ослабляется никаким разделением, который не имеет никаких недостатков даже в своих частях (ибо ни одна часть не отделена от Целого). Этот мир есть всемирная Жизнь и всемирный Разум: он есть единство одновременно живое и разумное, ибо каждая часть здесь воспринимает целое и это единство царствует во множественности с совершенной гармонией, ибо никакая часть не является отдельной, независимой и уединенной от других, точно также здесь есть противопоставления, но нет борьбы. Будучи всюду единым и совершенным, интеллигибельный мир неподвижен и неизменен, ибо здесь нет столкновений противоположностей»[124]. «Именно из этого мира, истинного и единого, получает себе бытие мир чувствуемый, который вовсе не является действительно единым: он есть нечто множественное и разделенное на множество частей, которые отделены друг от друга и чужды между собой. Это не дружба между ними царит, скорее это ненависть, происходящая из разделения вещей, которая вследствие их несовершенства делает их враждебными друг другу»[125].

Итак, общая сопряженность всех ветвей иерархии множеств есть лишь энтелехия ее космической эволюции. Как бы ни была развита единичная ветвь, она заканчивается множеством некоторого n-ого порядка, представляющим собою конкретный вид бытия, вполне изолированный от всех других. Система множеств отдельной ветви есть иерархия частного организма. По отношению к идеальному миру эта система есть раскрытие ноуменальной индивидуальности в феноменальном мире символическим соответствием по методу аналогии, а по отношению к последнему она противопоставляет себя как определенную ф е н о м е — нальную личность. Свойственная ей субъективность относится не только к общему целому, но и окрашивает соответствующими тональностями все части множества, входящие в систему. Как показано выше, субъективность есть раскрытие индивидуальности, но во время своего эволюционного развития она подчиняется системе феноменальных законов и может быть изучена как некоторое quasi-самостоятельное начало. Всякое творчество есть организация, и как то, так и другое одинаково проистекает из воздействий ноуменальной монады. Области феноменального принадлежит лишь механизм организации, а потому феноменальная личность не может быть объективирована в сознании как самостоятельная данность вне ее взаимоотношений с совокупностью ей подобных. Наоборот, только в них она возникает к бытию, получает определенные качест-вования и действует как вполне определенный фактор. Иначе говоря, если индивидуальность всегда трансцендентна системе множеств, как в ее целом, так и в частях, то субъективность всегда не имманентна. Будучи независимым началом, имея в себе самой и опору и субстанциональный источник воления, индивидуальность считается лишь сама с собой и ею же установленными законами. В противоположность этому, субъективность лишена в самой себе всякой опоры и не может ни иметь самобытных волений, ни осуществлять их.

Индивидуальность живет в мире абсолютной свободы, а субъективность — в царстве необходимости.

Индивидуальность в эволюции сознания только раскрывается, а личность и ее субъективность создается в прямом и полном смысле этого слова.